Книга Соломенное сердце, страница 129 – Тата Алатова

— Жену?

— Мы с Полей сплелись венками.

Отчего-то это известие утихомирило князя. Он шумно выдохнул, выпил воды прямо из графина и сел на стол, как школьник на перемене.

— Ты разорвал семейные узы, чтобы снова вернуться в семью? — спросил устало. — Мальчишка, что в твоей голове?

— В семью? — не понял Даня, а потом понял. Он же теперь приемный зять! Вот так номер!

Пока Даня осознавал это откровение, князю явилось другое:

— Ты провел ритуал, чтобы жениться на Поле и заткнуть длинные языки? Все-таки хоть ты и Стужев теперь, но все же родился Лесовским, а Поля носит именно эту фамилию.

— Сложно-то как, — поразился Даня.

Князь, совсем успокоившись, усмехнулся:

— Ритуал разрыва кровной связи — официальный. Он был придуман еще в средние века для тех случаев, когда кого-то изгоняли из семьи или кто-то уходил из нее сам. Обычно такой ритуал проводили знатные фамилии, радеющие о своей репутации или наследстве, и наши законы трактуют его вполне однозначно: тот, кто его прошел, становится сам по себе, у него больше нет родни. Но, Даня, этот ритуал никак не влияет на эмоциональную связь. Если ты ненавидел нас прежде, то не перестанешь после. Напрасная надежда.

— Да ни на что я не надеялся, — пробормотал он, отворачиваясь.

— Так и собираешься покрывать ее? — вдруг спросила Поля, и от ее хриплого голоса княжна Катя вздрогнула. — Но ведь это неправильно, во всех книжках написано, что человек должен отвечать за свои поступки.

— Не знаю, — ответил Даня, — мы вроде как не для этого приехали. Андрей Алексеевич, так все же — как Мария Викторовна?

— Не очень, — поморщился князь, — но врачи заверяют, что со временем станет лучше. Неужели тебе даже княгиню не было жалко?

— Не было тебе жалко княгиню, княжна? — переадресовала Поля вопрос.

Лицо князя потемнело. Он медленно повернулся к дочери.

— Не было тебе жалко княгиню, княжна? — переадресовала Поля вопрос.

Лицо князя потемнело. Он медленно повернулся к дочери.

— Я не знала, — пролепетала она, — я думала, это только Дани коснется… А тут даже Егорка три дня проревел безо всякого повода…

— А тебе хоть бы хны? — безжалостно спросила Поля. — Даня ведь чуть не ослеп, за ним даже шайны приходили!

Княжна Катя закрыла рот обеими руками, подавляя вскрик. Князь по-прежнему смотрел на нее, не мигая.

— Зачем? — отрывисто спросил он.

Княжна Катя молчала. Даня понуро привалился к стене рядом с Полей, нашел ее руку, сжал. Она погладила его ладонь большим пальцем.

— Я жду ответа, — сухо напомнил князь.

— Ты хотел отдать ему Загорье, ладно. Но ведь однажды Даня бы вернулся и за Плоскогорьем, — тихо, но уверенно сказала княжна Катя.

— Да чтоб вас, — застонал Даня, — ну хотите, я расписку напишу, сто расписок. Клятву какую-нибудь дам, кровью запечатаю! Не надо мне ничего, отстаньте все только!

— Что же, — медленно проговорил князь, — в конце концов, разве все мы не равняем других по себе? Моя дочь сильно обидела тебя, Даня, мне и платить за ее ошибки.

— Ой-ой-ой, — заволновался Даня, — знаю я, как вы тут расплачиваетесь. Бывал и я разменной монетой, доводилось. Лично у меня, Андрей Алексеевич, вообще нет никаких обид — княжна Катя заодно избавила меня от одного до смерти надоевшего проклятия. Но вот кто действительно пострадал от жестокости вашей дочери — это моя жена. Шутка ли, ей пришлось шайнов от меня отгонять.