Книга Соломенное сердце, страница 127 – Тата Алатова

А так хотелось — вспомнить.

***

Поля так разогналась, что перевал — вжух! — и закончился. Даня подавил нервную дрожь. Ну вот, он снова по эту сторону гор и совсем скоро вернется в город из янтаря и черного камня, а ведь обещал себе больше не ступать по его мостовым. К счастью, Полино превращение в волчицу и обратно вынуло из него всю душу, и чувства пока так целиком и не вернулись. У него просто не хватало сил на новые переживания.

На КПП Плоскогорья никого не ждали, поэтому машину встретили не сразу. Но вот из здания вышла женщина в форменном кителе, поспешила к ним.

— Привет, Женечка Петровна, — закричала Поля, высунувшись из окна.

— Что… что происходит? — та испуганно заглянула в салон, охнула, увидев, что он полон, и ее рука потянулась к рации на поясе.

— Смертоносные духи покинули перевал! — объявила Поля. — А это делегация из Верхогорья… Доложите Постельному, ладно?

Начался форменный переполох, сотрудники КПП забегали туда-сюда, кто-то при этом не убирал ладони с табельного оружия, кто-то безо всякой надобности натирал окна, кто-то глазел на прибывших во все глаза. Не прошло и получаса, как на просторную площадку влетел представительный кортеж из пяти черных автомобилей, и Александр Михайлович Постельный молодцевато выскочил наружу, не дожидаясь, пока перед ним распахнут дверь.

Начался протокольный церемониал, прямо на стоянке.

Поля и Даня держались в сторонке, пока старейшины раскланивались и представлялись. Однако когда пришло время рассаживаться по машинам, Постельный коротко кивнул им, безмолвно велев ехать с ним.

— Как папа? — спросил он, как только охрана слаженно хлопнула дверьми.

Александр Михайлович потянулся к бару и налил себе выпить. В просторном салоне с кожаной обивкой могло разместиться человек десять, не меньше.

— Хорошо ваш папа, — отозвался Даня мрачно, — велосипеды чинит. Вином нас угостил. Выглядит здоровым.

— Это радует, — Постельный опрокинул в себя коньяка и откинулся на спинку, вытянув ноги и прикрыв глаза. — Коротко. Что, шайны вас забери, происходит?

— Перевал снова открыт…

— Когда это случилось? — резко перебил его подручный по всем вопросам.

Даня хотел уже было что-то соврать, но Поля взяла и сказала правду:

— Несколько недель назад, Александр Михайлович.

— Понятно. А вы, стало быть, решили встать на сторону горцев? Диких, но благородных?

И снова Поля — да что же такое-то, кто из них тут признанный балабол — ответила раньше Дани:

— Мы всего лишь хотели дать Верхогорью возможность подготовиться.

— К чему, Поленька? — насмешливо спросил Постельный. — Что вы там себе вообразили? — и он зевнул.

Поля не дрогнула, и тут Даня понял: это была ее территория. Она хорошо знала Постельного и хорошо знала князя, они не вызывали в ней ни страха, ни волнения. Она разговаривала с ними на равных.

Впрочем, никто и ничто не вызывали в ней страха и волнения, да только…

И до него дошло: Поля перекинулась волчицей, когда Федоровский наставил на Даню обрез. Из-за него, ради него.

От этой мысли перехватило дыхание.

Не умея по-настоящему чувствовать, эта девочка вывернулась буквально наизнанку, чтобы защитить Даню. А он, идиот, страдал из-за того, что она недостаточно страстно ему отдается! Любовь, казалось, издевалась над Даней, каждый день меняясь и перечеркивая все, к чему он пришел накануне.