Книга Соломенное сердце, страница 125 – Тата Алатова

Он говорил, не думая, обмурлыкивая ее своим голосом, успокаивая. Даня понятия не имел, что будет дальше и как быть, если она так и останется волчицей до конца своих дней.

Наверное, им нужно будет уехать подальше от людей, в место, где нет охотников. Поле понадобится место для обитания… лес там или тундра. А если понадобится еще и стая? Вдруг она будет чувствовать себя одинокой?

Погрузившись в тревожные размышления, он не сразу понял, как жесткая шерсть под его пальцами сменилась пушистыми волосами, как звериная мощь легко перетекла в тонкое женское тело, как сменился запах. Невероятно плавное перевоплощение, будто облако сменило свою форму. В ужастиках про оборотней, которые маленький Даня любил смотреть в крохотном поселковом кинотеатре, в такие моменты непременно было отвратительное рычание и треск костей.

— Поленька? — он чуть отстранился, не веря своему счастью. Поленька. Девочка моя!

Ошарашенная, она вытерла кровь со своих губ, сплюнула в сторону, скривилась, а потом опять привалилась к Дане.

— Это… это что было? — слабо спросила она.

— Ну, ты превратилась в волчицу, напугала меня до полусмерти, покусала Федоровского, отняла у него оружие, немного повыла, а потом снова стала человеком… Если честно, я очень тебе благодарен за то, что остался жив.

— Да нет же… что со мной такое сейчас?

— А что с тобой такое сейчас? — заново перетрусил Даня. Неужели новые напасти?

— Я очень странно себя чувствую.

— Неудивительно. Я, знаешь ли, тоже, а ведь только смотрел, как ты туда-сюда, в зверюгу и обратно.

— Все внутри пылает и огнем горит, — пожаловалась она. — Так жарко.

Он приложил ладонь к ее лбу, потом к щекам.

— Температура, кажется. Но у волков она вроде выше, чем у людей. Может, ты так перестраиваешься?

— Может, — согласилась она. — Давай выбираться отсюда, а?

Они кое-как поднялись на ноги, посмотрели на бесчувственного Федоровского. Даня вздохнул, покопошился в своем рюкзаке, нашел бинт, перетянул раненую руку мародера, потом они привязали его своими ремнями к дереву и, поддерживая джинсы, поползли вверх.

Дорога назад казалась бесконечной, трудной. Но и она наконец закончилась. Стоявший на площадке внедорожник показался чудесным чудом — ура, они дома.

Даня достал из багажника бутылку воды, помог Поле умыться. Она прополоскала рот, жадно попила, а потом вылила остатки себе на голову.

— Жарко, — повторила тихо.

Это беспокоило его — температура и не думала понижаться.

Что-то с ней происходило, что-то сложное, что-то серьезное. Поля вела автомобиль аккуратно, не доверяя собственным водительским навыкам, — все вокруг казалось слишком ярким, било по глазам.

В груди будто костер кто-то развел, в ней бурлила неведомая доселе сила, казалось — горы может свернуть.

Чтобы не пугать Даню еще сильнее — ему и так сегодня досталось, — Поля старалась выглядеть бодро и деловито. Она даже улыбалась время от времени, изображая нормальность.

Но хотелось, хотелось — нестись вперед, не разбирая дороги, оставляя позади все ненужное и тяжелое.

Этого только не хватало: теперь, значит, она еще и в зубасто-хвостатую тварь умеет, вот не было печали, вот спасибо, дорогая бабушка.

А подумала ли ты, каково будет жить с твоими дарами?

— Давай переночуем в Заградыне, — беспокойно предложил Даня. — Тебе надо как следует выспаться.