Книга Соломенное сердце, страница 134 – Тата Алатова

— Первая жрица что-то говорила о том, что надо сжечь соломенную куклу, чтобы поговорить с ней, — припомнила она. — На разговоры меня пока не тянет, а вот сжечь что-нибудь — очень даже. Я так зла, что готова спалить весь этот мир.

— Ой, это еще кто такой злобный в тебе проснулся? — насторожился Даня. — Волчицы и мертвой старухи нам недостаточно, неужели есть еще какая-то нечисть?

Стрелка спидометра давно перевалила за 150 километров, и Поля не собиралась тормозить. Перевал за окнами превратился в одну серую смазанность.

— Может, ты впервые видишь меня саму, — усмехнулась она.

— Виделись уже, — напомнил Даня, — три дня первой ночи.

Он не сводил глаз со спидометра, однако никаких замечаний на этот счет себе не позволял.

И только на КПП Поля прикоснулась к тормозу, внедорожник взвизгнул, батюшка Леонид громко выругался, не просыпаясь, а Поля бросилась к зданию.

— Где он? — крикнула она рыжему детине, замещавшему Горыча.

— А?

— Федоровский!

Даня едва успевал за ней. Он был насторожен, бросал на Полю долгие встревоженные взгляды, однако держал себя в руках, не вмешивался.

От собственной решимости было страшно, весело и азартно.

Федоровский, привязанный прочной веревкой к колонне таможни, пил чай. Рядом резалась в карты пара охотников.

— Ты! — Поля нависла над ним, уперев руки в бока.

Федоровский чуть чаем не захлебнулся, на его лице проступил ужас.

— У-у-у-у! — взвыл он. — Не подходи ко мне, зверюга!

Охотники уставились на нее с уважением — такая малявка и так запугала этого гнусного мародера.

Они просто не знали, что «зверюга» — это не эвфемизм.

— Пойдешь со мной, — рявкнула Поля.

— Никуда не пойду! — рьяно заверил ее Федоровский.

Она сузила глаза, приподняв верхнюю губу. Он прижал к груди искусанную руку.

— Эм, вообще-то это пленник, которого надо доставить в Сытоглотку, — вмешался рыжий детина. — Арра будет решать, что с ним делать.

— Доставим, — кивнула Поля. — Он будет хорошо себя вести по дороге. Правда, Федоровский?

— Не отдавайте меня ей, — взмолился он, и это решило дело. Охотники поднялись и начали отвязывать вредителя.

***

При посторонних, а их был целый салон, Даня не задавал никаких вопросов, весело балагурил с одним из охотников, отправившихся в качестве конвоя, и с пробудившимся батюшкой Леонидом.

Федоровский, зажатый между тем и этим, вел себя тихо, лишь иногда что-то бормотал под нос, сумасшедший со связанными руками. Не самый надежный помощник в серьезном деле, которое задумала Поля.

Даня рассказывал об одном горте, которого две сестры несколько раз воровали друг у друга, о том, как слуга трех господ, многоликий великий, едва не превратил его в призрака, о том, как сватались к Поле все сыновья старейшины Заградыни разом, смеялся и был таким красивым, что тонкие шрамы, разбегавшиеся от его губ, нисколько его не портили. И при этом — Поля явно видела это — он оставался сосредоточенным и серьезным, готовым, наверное, ко всему.

Последние недели их обоих потрепали, Даню больше, а Полю так, за компанию, но и очень сблизили тоже. Решив подкинуть его однажды до Костяного ущелья, могла ли Поля даже предположить, что они заберутся так далеко. И вот теперь она готова поставить на кон все, чтобы найти саму себя, хоть и понятия не имела, существует ли на самом деле.

Если выдрать из нее волчью силу, безмятежность тьерры и защиту первой жрицы, то что останется после? И останется ли хоть что-нибудь?