Книга Дочь атамана, страница 107 – Тата Алатова

А сама Саша так сумела бы?

Или все равно верила бы в лучшее, невзирая ни на что?

Вздохнув, она обняла покрепче Изабеллу Наумовну и уснула под ее горячечный счастливый шепот.

На следующий день все встали поздно. Слуги уже убрали дом, проветрили комнаты, выкинули разбитый фарфор, и о вчерашнем приеме более ничего не напоминало. Саша надела одно из своих стареньких платьев, сама заплела косу и едва добудилась Изабеллу Наумовну.

— Ну же, голубушка, завтракать пора, — приговаривала она, тормоша гувернантку, — этак вы все на свете проспите!

Кряхтя и постанывая — наплясалась, милая, — Изабелла Наумовна с трудом рассталась с одеялом.

За столом дед и Михаил Алексеевич маялись с одинаково похмельным видом.

— А где папа? — спросила Саша. — Не вставал еще?

— Тю! — ухмыльнулся дед. — Не ложился! Спозаранку умчался к графине Крамской в имение на охоту и прочие забавы. И что он нашел в этой вдовице, не пойму я, однако уже второй месяц обхаживает, авось остепенится, подлец.

— Что-то мне дурно стало, — пролепетала Изабелла Наумовна и поспешно вышла из столовой.

Саша только руками всплеснула и помчалась догонять страдалицу.

Битый час ушел на то, чтобы уговорить Изабеллу Наумовну остаться в доме Лядовых, — та рвалась прочь куда глаза глядят, начать все заново, в другой семье.

И Саша юлила, обещала начать читать книжки, заверяла, что без своей гувернантки она и вовсе отобьется от рук, потеряет всякие представления о приличиях, лезла целоваться и обниматься.

А потом они с Михаилом Алексеевичем торопливо усадили Изабеллу Наумовну в экипаж и отбыли в усадьбу, пока гувернантка не сбежала.

При этом Михаил Алексеевич что-то быстро пообещал деду, да только Саша не услышала.

В экипаже несчастная быстро уснула, изможденная бурной ночью и утренними потрясениями.

И Саша наконец получила возможность спокойно поговорить с Михаилом Алексеевичем, без бдительной заботы Марфы Марьяновны:

— Что вы сказали деду напоследок?

— Что приеду через неделю поговорить с Александром Васильевичем.

— Я с вами, — немедленно объявила Саша.

Он улыбнулся — легко, светло, и у нее сразу все в груди потеплело.

— Саша Александровна, — мягко заговорил Михаил Алексеевич, — вы считаете меня простаком, знаю…

Она было попыталась возразить, но он наклонился вперед и взял ее за руку, отчего всякие мысли быстро вылетели из Сашиной головы, будто кто-то заслонку открыл.

— Из тех недотеп, что подставляют вторую щеку, — тут он снова улыбнулся безо всякого огорчения. — Но я бы ни за что на свете не отступился от данного вам слова. Я никогда не откажусь от вас, разве что вы сами об этом попросите. Поэтому на самом деле Василий Никифорович не ставил меня перед выбором — не из чего там было выбирать.

Однако это признание, вопреки ожиданиям, вовсе не обрадовало Сашу.

— Между долгом и своими желаниями вы всегда выбираете долг, правда? — спросила она грустно. — Но я не хочу быть вашим долгом!

Он стянул с ее руки рукавицу и невесомо поцеловал кончики пальцев.

— Ну какой же вы долг, Саша Александровна, — произнес укоризненно, — одна сплошная радость.

— Оставим это, — взмолилась она, краснея.

— Я мечтаю о вас так страстно, что это совершенно неприлично в моем возрасте, — признался Михаил Алексеевич с безыскусной неловкой честностью.

— Господи, ну как можно такое говорить! — и Саша поспешно отвернулась к окну, кусая губы. Ей хотелось смеяться безо всякой причины, броситься ему на шею и сбежать на другой конец света. Все сразу!