Онлайн книга «Тетушка против»
|
— Я верну нашей семье честь, — бормотала она, совершенно одержимая, — верну гордость… Отцепившись от руки Рауля, она бросилась на него, надеясь расцарапать лицо. Он отшатнулся, лезвие со свистом рассекло воздух, и меч вкрадчиво шепнул: убей каждого, кто встанет на твоем пути. Нет никого могущественнее нас. Так легко и приятно быть на вершине… Раулю ясно представилось острие, входящее в грудь Жанны, как прежде оно вошло в грудь Кристин. Он услышал подбадривающий звон древней стали… А потом Пруденс шагнула вперед — быстрый замах, громкий звук пощечины, крик Соланж, алое пятно на бледном лице Жанны и голос, преисполненный укоряющего благоразумия: — Нужно было все-таки выпить чаю, моя госпожа. Корень валерианы чудо, как помогает при расшатанных нервах. Ее привычное и размеренное хладнокровие отрезвило Рауля. Как со стороны он увидел всю дикость происходящего и, не давая им с сестрой снова впасть в безумие, быстро рассек мечом полотно портрета. По особняку разнесся пронзительный оглушающий визг, но слышал ли его еще кто-нибудь? Из рамы хлынула гнилая болотная жижа, наступила звенящая тишина. Жанна пошатнулась и начала оседать. Уронив меч, Рауль едва успел ее подхватить, усадить на диван. Пруденс моментально сунула ей под нос нюхательные соли и сказала тихо: — Лучше всего будет уложить графиню в постель. — Что… — испуганно спросила Соланж, указывая на зловонную лужу на полу: — что это такое? — Должно быть, за столетия портрет отсырел и пропитался плесенью, — тут же объяснила Пруденс. — Вредоносные испарения, исходящие от гнилой материи, пагубно воздействуют на здоровье. Припадки, видения, приступы ярости… Пожалуй, лучше открыть окна. — Вы ударили ее! — припомнила сестрица, указывая на Жанну. — Да как только отважились! Можете и не надеяться на хорошую рекомендацию при расчете. — К слову об этом, — Пруденс распахнула ставни, впуская в гостиную запах переспелых яблок и сухой травы. — Я как раз собиралась… — Хватит, — резко оборвал ее Рауль, не желая слышать ничего из того, что она хотела сказать. Остро чувствовал: ему не понравится. — Соланж, или перестань нападать на Пруденс, или немедленно подготовь наш отъезд из этого дома. Ты ведешь себя низко и глупо. Займись лучше Жанной и попроси горничную тут убрать, а остатки портрета сжечь. — Нет, — возразила Пруденс, — нельзя сжигать. Я сама позабочусь об этой вещице. Позвольте-ка, — она достала из кармана платок, крепко перевязала расцарапанную руку Рауля, не преминув возмутиться: — Скоро ни одного живого места на вас, ваша светлость, не останется. Никуда не годится! И поспешно вышла, продолжая неодобрительно что-то бормотать себе под нос. Рауль посмотрел на руку, на дверь, а потом на притихшую Жанну. Он чуть не убил ее! От запоздалого ужаса криком заходилось сердце. А она, белая, с трясущимися губами, пустыми глазами, сидела, чуть покачиваясь и все сильнее обхватывая себя за плечи, будто замерзая в теплом помещении. — Пойдем, — сказал Рауль, мягко касаясь ее щеки, — я отведу тебя в спальню. Она схватила его за руку, прижала костяшки пальцев к своим ледяным губам. — Я не хотела… мой разум помутился. Столько ненависти… Рауль, мне нужен доктор? Доктор для умалишенных? — Тебе нужно поспать, — ответил он спокойно и не удержался, прижал сестру к груди, целуя ее волосы. — Все наладится. Ты поспишь и проснешься здоровой. Такой же, как прежде. |