Книга Тетушка против, страница 137 – Тата Алатова

— Нам ли бояться жути, — усмехнулась она. — Видели и пострашнее картины. Тут хоть мертвяки из болота не прут.

— Не сглазьте, — поежился он.

Им приходилось идти друг за другом, очень уж узкой была тропинка. Глядя в прямую спину перед собой, Маргарет призналась:

— Я намерена вернуться к Пеппе. Как бы то ни было, я не имею права оставлять ее без присмотра.

Возможно, она ожидала возражений, но Рауль охотно поддержал эту мысль:

— И правильно. Девочка обидела вас, но я уверен — она раскаивается, — его голос вдруг приобрел теплую мечтательность. — Юность и красота плохие советчики. А Жозефина по-настоящему красива. Ни у кого больше я не встречал такой изящной линии шеи, а глаза! Выразительные, притягательные…

Запнувшись о камень, Маргарет неверяще прислушалась к его интонациями. Он говорил о бывшей невесте как влюбленный кавалер!

— Так, может, вы поспешили с расставанием? — осторожно предположила она.

— Пруденс, Пруденс, — он неожиданно рассердился. — Перестаньте уже подсовывать меня своей племяннице! А ведь она действительно могла составить мое счастье… — добавил он растерянно, остановился, оглянулся. На смуглом лице читалось глубокое недоумение. — Как странно. Я ведь не должен к ней ничего чувствовать, а как будто чувствую.

Тоже остановившись, Маргарет обеспокоенно закусила губу. Еще вчера она сочла бы такое вероломство возможным, чего ждать от беззаботного графа. Сегодня племянница, завтра ее тетушка, послезавтра опять племянница. Но сейчас все внутри взбунтовалось против возможного предательства, и первые, слабые ростки доверия хоть и пригнуло ветром, но пока не вырвало с корнем.

— Я люблю вас, — исступленно закричал Рауль. — Точно знаю, что люблю! Так отчего же стоило вам заговорить о Жозефине, так меня будто ударило желанием увидеть ее?

— Сердцу, конечно, не прикажешь… — обескураженно признала она, не зная, что и думать.

— Прикажешь-прикажешь, чего проще, — скрипуче раздалось из кустов, и, с треском ломая ветки, из овражных зарослей выбралась старуха. Нарядная, опрятная, в белоснежном переднике с тонкой вышивкой и изумительной красоты цветастой шали, она непринужденно держала в руках связку дохлых крыс — за хвосты. Круглое, как спелое тыква, лицо с румянцем на выступающих скулах лучилось хитростью, а седые волосы оказались не просто тщательно уложенными в косу-корзинку вокруг макушки, но и еще украшены модными малиновыми и лимонно-желтыми атласными лентами.

— Чего вылупились, — рассердилась старуха, — шагайте, куда топали, не городите дорогу.

И она взмахнула крысами, подгоняя нерадивых чужаков.

Маргарет не пошевелилась.

— Так что там с сердцем? — твердо спросила она.

— А я уже который год талдычу мерзавке, — затарахтела старуха, без разгона продолжая долгий спор: — заканчивала бы ты, Белла, с приворотами, пока худого не вышло. Совсем дурное ведь дело, как ни посмотри. Да куда там! Мерзавка до денег страх как охоча, а матушку Люсиль побоку. Матушку Люсиль можно не слушать!

— Приворот? — поймала основную мысль Маргарет. — Какой приворот?

— Свежий, — охотно пояснила старуха, мазнула по Раулю цепким взглядом и уточнила: — надысь и поймал, сердешный. А всё красота проклятущая, никому покоя от нее нет. Мой третий муж тоже смазливым был, так я через день с него эту заразу сцепляла.