Книга Тетушка против, страница 99 – Тата Алатова

Но сначала ей нужно постараться вернуть себе хладнокровие. Невозможно так распускаться из-за… разных неприличностей. Как банально, как мелко… как невозможно! Глубокая досада на саму себя вила гнездо где-то в животе: Маргарет, Маргарет, посмотри, как ты распустилась. Поддалась минутной слабости, как глупая горничная, и с кем! С вчерашним женихом Пеппы! Для женщины твоих лет и положения это совершенно недопустимая оплошность.

Жгучий стыд щипал ее щеки: не столько из-за поцелуев, сколько из-за предательского тепла, разлившегося по всему телу. Впрочем, из-за поцелуев тоже — что это было? Как это было! На несколько долгих минут ей даже показалось, будто в грудь ударило ядро от пушки — втихую, без гула и дыма, но так же разрушительно. Рухнула сама суть Маргарет Ортанс Пруденс Робинсон — женщины, которую в последний раз обнимали в далеком детстве, когда еще мама была жива. И сейчас она все еще была оглушена и частично ослеплена, двигаясь механически, как покойная Глэдис Дюран.

Из кустов послышался треск, громкое восклицание, а потом оттуда выкатился алхимик Бартелеми Леру с очередным мешком, на этот раз не рыпающимся.

— Ваша светлость, — вытаращил он глаза, — госпожа Пруденс! Эти болота, — тут он от души пнул свой мешок, — совершенно невыносимы. Я принес с собой целую бутыль щелочи, чтобы растворить всякое опасное, а они сегодня тихие-тихие, как назло!

— Доброе утро, Бартелеми, — светским голосом приветствовал его Рауль. — Вижу, вы тоже решили пропустить завтрак.

— Ваши сестры, — буркнул мальчишка, — особенно старшая. Вы уж простите, дорогой граф, но она редкостная мегера.

— Не думаю, что подобные эпитеты допустимы по отношению к хозяйке, раскрывшей перед вами свои двери, — раздалось в ответ высокомерное.

Бартелеми смешался, пнул еще раз мешок и спросил смиренно:

— А вы? Прогуливаетесь?

— Прогуливаемся, — все еще холодно согласился Рауль, нагнал Маргарет и подхватил ее за локоток. — Сюда, Пруденс, вон там проложена тропинка.

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не отпрыгнуть и не освободиться, а также не прижаться к нему, как на валуне. Боже, да она вот-вот пополнит собой плеяду сумасшедших этого замка.

— Но куда… зачем?.. — поразился Бартелеми и потопал за ними.

— У Пруденс есть некая любопытная теория, — туманно объяснил Рауль, и его левая туфля некогда модного цвета с неприятным чавком утонула в болотной жиже.

— Вы и оделись, я вижу, соответствующе, — ехидно заметил алхимик.

Сумрак раскидистых ив сомкнулся над их головами, запах тины и сладкой гнили стал острее. Вода блеснула совсем рядом, и они остановились, не желая идти дальше.

— Как по-вашему, — отрывисто спросил Рауль, — достаточно мы углубились?

— Конечно, — сухо прошелестела Маргарет и все-таки отступила, прервав соприкосновение их рук, которое обжигало ее почище раскаленного железа.

— Достаточно для чего? — нетерпеливо напомнил о себе Бартелеми, изнывая от любопытства.

— Пруденс пожелала, чтобы я капнул в болото своей крови. Эмпирический опыт, все как вы, алхимики, любите, — на этот раз Рауль удостоил его внятным ответом, осторожно разматывая повязку на руке. Он положил платок в карман, бросив на Маргарет полный жгучих напоминаний и обещаний взгляд, отчего она снова разволновалась и рассердилась, а Бартелеми воскликнул: