Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 166 – Марика Полански

Негусто, подумалось мне, если так и дальше пойдет, то даже бал не окупит сам себя. Пока Фицпатрик произносил приветственную речь, я пыталась тщательно подобрать слова, которые могли бы открыть дорогу к кошелькам аристократов. Думать о том, что я поступила опрометчиво, вовсе не хотелось.

— Итак, дамы и господа, поприветствуем Эржабету де Вальдан, преподавателя нашей Академии.

По залу прокатились аплодисменты. Не слишком радостные, больше вежливые. Оно и понятно, — все пришли просто хорошо отдохнуть и пообщаться друг с другом, а не слушать пространные речи какого-то неизвестного преподавателя.

Я поднялась на подиум. Сотни глаз устремились на меня, пристальные, выжидающие, немного удивленные. По спине пробежал холодок, а ладони внезапно вспотели. Всё же читать лекцию и толкать речь перед представителями аристократических домов — совершенно разные вещи. К тому же, не было никаких оснований ожидать, что после моей речи, они побегут сразу же забрасывать щедрыми взносами скучающих за столами дам.

— Добрый вечер, — произнесла я. Голос отразился от стен зала, став значительно громче, чем когда мы общались с Фицпатриком между колонн. — Спасибо вам, что пришли на наш благотворительный бал. Меня зовут Эржабета де Вальдан, и я преподаватель архонского языка в Академии Магической Безопасности. Сегодня я должна была прочитать речь о том, как важно образование и каких успехов мы достигли. Но потом решила: да к черту все эти утомительные подробности!

Я щёлкнула пальцами. В зале моментально приглушился свет, и под потолком в клубах пробирающейся темноты рассыпались звёзды, сверкая холодным алмазным светом. По залу пронеслись восторженные возгласы, и снова послышались аплодисменты. Уже более радостные, чем в первый раз.

— Хотела бы поделиться с вами вот какими размышлениями. — Я сделала голос тише. По жилам разбежалось тепло, а кожу стало мягко покалывать от приятного возбуждения. Теперь я чётко увидела, что люди слушали меня не просто из-за вежливости или уважения, им действительно было интересно, что я скажу. — Знаете ли вы что родились под счастливой звездой? Задумывались ли вы о страданиях и несправедливости мира? Каждое мгновение в мире раздаются крики боли, страха. Пока мы с вами сейчас общаемся, кто-то умирает. Кого-то пытают. Дети умирают от голода. Женщины подвергаются насилию. Ни в чем неповинные сидят в глубокой яме без еды, воды и надежды снова когда-нибудь увидеть солнце, почувствовать прикосновения ветра. Ложно обвиненных казнят. А мы с вами здесь. В тепле и безопасности, распиваем дорогое вино и слушаем прекрасную музыку, написанную величайшими композиторами. А могли бы быть в хижине на окраине Барбурии, пытаясь спасти себя и своих любимых от натиска озлобленных волколаков. Или вымаливать у Богов в Храме жизнь своего ребенка, искусанного болотными упырями. Но нет! Сегодня мы здесь. В этом шикарном зале и наслаждаемся вкусной едой и превосходными напитками.

Краем глаза я заметила, как Фицпатрик едва сдерживался, чтобы не хлопнуть себя по лицу от пробирающего его стыда. Он явно не ожидал подобную речь. На его лбу было написано, что он искренне жалеет, что пустил меня на подиум.

— Что ж… — Я улыбнулась, чувствуя, что пора менять тактику, и подняла руку. — Поднимите руку те, кто действительно доволен своей жизнью, кто считает, что ему повезло больше, чем остальным. Кто считает себя счастливым?