Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 163 – Марика Полански

— А как ты нашла меня тогда? — я сделала маленький глоток. Не столько хотелось пить, сколько отвлечься от мысли, что подруга не слишком-то искренна со мной. — Такое чувство, будто ты заранее знала, где я буду и что соглашусь на твоё предложение работать в Академии. И что Фицпатрик обязательно возьмет меня на работу.

Марта замешкалась с ответом, задумчиво ковыряя ложечкой пирожное.

— Иногда у меня всё же случаются видения. Смутные, скомканные. Я ничего не могу с этим поделать. Это как желание чихнуть в помещении, где полно пыли. Так я и поняла, где тебя найти. Но что Фицпатрик не откажется взять тебя на работу, было ясно и без всякого предвидения. Мне нужно было срочно уезжать, а найти преподавателя на конец семестра не так уж и легко.

— А то, что Вэлиан тебе поможет, ты тоже увидела по зуду в носу? — не удержалась и съязвила я.

— Честно говоря, я и не надеялась, что он поможет. — Подруга склонила низко голову, стараясь не встречаться со мной взглядом. — Правда, не надеялась. Будущее, которое я видела, было сумрачным, непонятным. Я знаю, что все выглядит подозрительно. Но… Всё же Вэлиан протянул нам руку помощи. Как и ты. Вы спасли Карла. Я никогда не забуду этого. Я так благодарна вам, Эжена.

Я промолчала, не зная, что чувствую. С одной стороны, я была искренне рада за подругу. Карл, хоть теперь и отправиться в ссылку, но всё же будет жить. Но с другой стороны, мне чудилось, что Марта что-то недоговаривает. Нельзя просто так взять и отказаться от магических способностей. Нельзя игнорировать силу, которая дана от рождения, иначе долго не протянуть. Магия, которую не используют, сжирает своего носителя. А Марта отнюдь не похожа на ту, которую поджидает Смерть за углом. Впрочем, говорить об этом в лоб, я не стала. Подруга будет отпираться до конца, но не скажет правды.

Но в конце концов, правда рано или поздно выплывет. Уж такая у неё особенность.

* * *

Благотворительный бал проходил в самом сердце Академии — в главном зале, который обычно служил для торжественных церемоний. Но сегодня его преобразили до неузнаваемости. Высокие стрельчатые окна задрапировали тяжёлым бархатом и атласом бордового, изумрудного, тёмно-синего тонов. Хрустальные люстры сияли мириадами свечей, отбрасывая тёплые мерцающие блики на тщательно отреставрированные золоченые фризы и лепнину стен.

Зал дышал роскошью и показным благородством. Воздух был тяжёлым от смешения множества ароматов: дорогих сигар, изысканных парфюмов среди которых преобладали ароматы розы, фиалки и сандала, свежих цветов, украшавших каждый угол, и запаха воска. На небольшом подиуме в глубине зала струнный квартет исполнял изящные вальсы и полонезы, их мелодии, проникнутые ностальгией и величием.

Казалось, что в Академии собрался весь цвет общества, который можно было увидеть разве что на первой полосе «Вестника Велирии». Женщины были похожи на экзотических птичек или бабочек в своих изысканных бальных платьях. Шёлк и атлас, украшенные тончайшим кружевом, жемчугом, бисером и вышивкой, переливались в свете ламп. В причёски вплели живые цветы, перья. Мерцали заколки с самоцветами.

Мужчины же выглядели под стать женщинам. Большинство были облачены во фраки или сюртуков из тёмного сукна — чёрные или цвета «полуночного синего» — с шёлковыми или атласными лацканами. Белоснежные рубашки с накрахмаленными воротничками и манжетами выглядывали из-под безукоризненно сшитых сюртуков. На шеях — элегантные шейные платки. Некоторые считали своим долгом продемонстрировать тонкие цепочки карманных часов, выглядывающих из карманов жилетов.