Книга Госпожа преподаватель и Белый Феникс, страница 86 – Марика Полански

Зазвенело стекло бокалов.

— Выпьешь что-нибудь? — он посмотрел на меня поверх плеча.

Я отрицательно помотала головой.

— Нет. Терпеть не могу алкоголь. Тем более, что у меня голова раскалывается.

Фицпатрик хмыкнул и убрал в бутылку вина и стаканы обратно в нутро секретера.

— Чай? Кофе?

Я покачала головой.

— Больше всего на свете я хочу сейчас домой под одеяло, — призналась я, поёрзав в кресле. Мне никак не удавалось сесть удобно. Хотелось взобраться в кресло с ногами и уютно развалиться. Однако тревога била по кончикам нервов так, что я сидела, как привязанная к доске. — Боюсь, сегодняшний день выдался слишком утомительным.

— Я заметил по твоему лицу.

Сев в кресло, Фицпатрик вальяжно развалился в нём. На долю секунды подумалось, что он ещё и ноги на стол закинет. Однако этого не случилось. Какое-то время он задумчиво водил указательным пальцем по нижней губе, а потом неожиданно спросил:

— Что вчера произошло?

Я удивлённо вскинула брови. О вчерашнем Разломе гудел весь город. Не обсуждал его разве что слепоглухонемой. А тут — что произошло?

— Не верю, что столичные газетчики за ночь превратились в несмышлёнышей и не черкнули пару строк о Разломе, — я пожала плечами, но получилось несколько нервно.

— Я не о Разломе сейчас, — Фицпатрик заулыбался, но его улыбка мне совершенно не понравилась. — Я про ночной визит министра к тебе.

Началось! Так и знала, что кто-нибудь проболтается, несмотря на весьма толстые и определённо непрозрачные намёки министра. Кто-нибудь, кому я очень не нравлюсь. Но комендант вряд ли бы рассказала, а вот господин Шершен — вполне возможно. Его-то толстая физиономия торчала в тонком просвете двери, даже после того, как к ней подошли из охраны Вэлиана и вежливо попросили скрыться. Впрочем, Фицпатрик вряд ли бы выдал своего Шершена. В конце концов, тот его зам, а не простой преподаватель, от которого можно избавиться и забыть.

— Пришёл узнать, как моё состояние, — я мило улыбнулась, от души надеясь, что улыбка не похожа на мученическую гримасу. — Неужели доброхот, который рассказал о визите министра, не сообщил о том, что в момент Разлома мы возвращались с его светлостью из оперы? Как-то непредусмотрительно с его стороны…

— Прекрати паясничать, Эржабета! — резко оборвал Фицпатрик и порывисто поднялся с кресла. Какое-то время он молчаливо расхаживал туда-сюда за креслом, а потом остановился и уставился на меня. Гнев кипел в его глазах, он прошипел: — Ты хоть представляешь, какой может разразиться скандал? Министр магии тащит через весь Дом Преподавателей преподавательницу в одних панталонах!

— Ну, вообще-то, я была не только в панталонах, но и в неглиже…

— Это неважно! — он рявкнул так, что я подпрыгнула. — Это неважно… Когда Марта сказала, что нашла на замену тебя, я согласился взять с условием, что ты станешь образцом для своих студентов. А вместо этого получил наглядное пособие распутной девки, плюющей на все законы общества и морали!

— Я не виновата! — возмутилась я и дёрнула головой вбок — боль кольнула правый висок, заставив поморщиться. — Я не собиралась никого подставлять. Но… Министр питает слишком нездоровый интерес ко мне.

— Я заметил, — язвительно фыркнул Фицпатрик.

— Можешь острить, сколько твоей душе угодно. Нравится тебе это или нет, но такова правда. Честно говоря, я пыталась сбежать от него. Кто ж знал, что он подкараулит и вернёт меня обратно таким способом?! И вообще… Тебе не сто́ит опасаться того, что родители студентов узна́ют об этом неприглядном случае. Я бы больше переживала за того бедолагу, который отважился тебе об этом рассказать. Или ты считаешь, что человек, который разболтал об этом тебе, не расскажет ещё кому-нибудь? Я бы на твоём месте непрозрачно намекнула бы ему, что молчание — золото. Иногда оно спасает не только репутацию, но и жизнь. А если такой человек, как О'Рэйнер, вежливо просит молчать, то лучше сделать, как он просит. Иначе хлопот не оберёшься.