Книга Счастье на краю, страница 4 – Адель Хайд

Решила, что надо взять себя в руки, попробовать исправить ошибку. Но голодания, спортзал, врачи, диеты, иглоукалывания, таблетки ничего не помогало. Вернее помогало, но стоило остановиться и всё «моё» возвращалось обратно. В конце концов я плюнула на это и успокоилась, пока не пришла пандемия.

И вот я заболела, и однажды утром я не смогла вдохнуть. Хорошо мама была рядом, она вызвала скорую и меня срочно госпитализировали.

А сейчас я проснулась здесь.

Да, я прощупала себя под тонким серым одеялом, нет жирненького живота, зато явно торчат тазовые кости, рёбра и почти нет груди.

И вообще такое впечатление, что я не доедала и довольно долго.

После жидкого бульончика, больше напоминавшего тёплую водичку с картофелиной, забылась сном. Во сне мне приснилась маленькая девочка, светленькая с кудряшками, голубые глазки смотрели серьёзно, на девочке было поношенное серое платьице и большие, явно не по размеру, башмаки.

— Дочь. Вдруг осознала, что это моя дочь. Я не знала никогда эту девочку, но вдруг поняла, что это мой второй шанс, что я могу исправить ту фатальную ошибку, которую совершила по большой глупости. Это мой шанс стать мамой и этого ребёнка я спасу, а он спасёт меня.

Вскочила так, что даже закружилась голова. Но почему она в таком виде, как будто уличный ребёнок. Может это просто какие-то воспоминания?

Ночью ещё несколько раз просыпалась, девочка больше не снилась, но один раз приснился какой-то плешивый мужик, который кричал на меня, что я обманщица и мошенница и он не заплатит мне ни су*, а я плакала и умоляла его, даже встала на колени.

(*су — Денежная единица и монета Французского Королевства во второй половине XIII–XVIII веков)

Следующий раз я проснулась под утро, кто-то сильно кашлял, потом затих, а ещё через некоторое время пришли монашки и с ними здоровый мужик, который завернул тощее тело и вынес куда-то словно сломанную куклу.

Я поняла, что надо отсюда уходить. Да, слабость ещё была страшная, но страшнее было заполучить какую-нибудь заразу в этой лечебнице, куда брали всех.

В узкие окна пробивался серый свет, ко мне снова подошла монашка, с которой я говорила в первый день.

— Как ты Мари?

— Я хочу уйти, мне надо найти дочь, но я совсем не помню, где я её оставила

— Куда же ты пойдёшь, у тебя совсем нет денег, — жалостно сказала монашка, потом строго посмотрела на меня и спросила, — надеюсь, что ты не решила идти по лёгкому пути распутных женщин?

Меня даже передёрнуло, как представила себе, что здесь в условиях антисанитарии, непонятно какие болезни, и люди, и я пойду по пути Сонечки Мармеладовой?

Ну уж нет, насколько я знаю работы всегда много, просто люди думают, что это тяжело, но я лучше свинарник убирать буду, чем пойду торговать собой.

Тем более, — на этом моменте моих размышлений стало весело, — что вряд ли дадут много, уж больно я тощая.

— Нет, конечно, матушка, пойду искать работу, может вы мне подскажете, что бы я могла делать? — на мгновение показалось, что монашка не очень хотела, чтобы я уходила, но возможно, что я ошибалась.

— На фабрику снова тебя не возьмут, там всё тот же управляющий, который тебя выгнал, когда узнал, что у тебя есть ребёнок, — начала говорить монашка

Я удивилась:

— А почему нельзя иметь ребёнка?

Монашка сочувственно покачала головой: