Книга Счастье на краю, страница 6 – Адель Хайд

Я спросила у матушки Боншон, неужели магией нельзя что-то сделать с чистотой и с подачей воды. Монахиня снова грустно погладила меня по голове, вздохнула и сказала:

— Совсем ты как маленькая стала, ничего не помнишь. Магия такая называется бытовая и она очень дорогая, редко у кого бывает, все такие маги дворяне и они на особом учёте, служат королю за большие деньги, а у кого-то из простых редко бывает, да и то крохи. Это, если в роду кто-то из аристократов нагрешил. Вот у тебя как раз такая бытовая магия-крошка и была, поэтому и вцепились в тебя, и всё пытались вытащить, да видно не судьба.

Матушка вздохнула и продолжила:

— Может и хорошо, что ты оказалась здесь, никто и не вспомнит, что ты не выжила, а то вдруг магия восстановится, и тогда они снова захотят отобрать её у тебя. Контракт-то твой не вернули. Поди докажи, что он не выполнен с их стороны.

* * *

Утром, хорошо выспавшись, в келье было значительно теплее и спокойнее, никто не хрипел, ни кашлял, не стонал, и даже сны мне в эту ночь не снились, я оделась в простое серое платье, которое был мне слегка великовато, хотя матушка Боншон утверждала, что это именно моё платье, получив от матушки последние напутствия и рекомендательное письмо, в которое матушка положила и результаты моего тестирования, я вышла из лечебницы.

Снаружи светило солнце, душу грело то, что есть такие люди как матушка Боншон, которая дала мне с собой булочку и ещё вложила мне в руку две монетки, сказав, что за одну меня довезут до Шантильи, где находится дом семьи Моран, который и был конечной точкой моего путешествия, а на вторую я смогу купить себе поесть в дороге, потому что ехать мне примерно четыре часа.

Есть не хотелось, решила, что денёк потерплю, монетку отложила подальше и пошла искать станцию дилижансов, чтобы купить билет.

До отъезда из Парижа мне ещё надо было зайти на фабрику, найти товарок Мари, которым она возможно могла рассказать, где и у кого оставила дочку.

М-да, магическая версия Парижа не впечатлила. Возможно, в богатых кварталах и было чисто, но то, что я видела, проходя по краю центрального округа, выглядела грязно, нище и вонюче. Хотя по расположению монастырь Святого Франциска находился почти в центре, недалеко от Лувра. Навоз на улицах, которые, кстати, были вымощены брусчаткой, был наименьшим из зол. Клошары кучками возились практически около всех храмовых зданий, которых в центре было очень много.

От Сены ощутимо попахивало, был конец весны, видимо переход от холодного времени на тепло спровоцировал гниение того, что накопилось в этой «романтичной» реке.

Фабрика располагалась на другом берегу Сены, там, где не было дворцов и было мало храмов, зато виднелись трубы производств, из некоторых уже валил чёрный дым.

— Что же производили на той фабрике, где работала Мари?

Перейдя на ту сторону, сразу ощутила большую разницу. Нищих здесь почти совсем не было. Оно и понятно, некому было подавать, люди почти все ходили в такой же серой одежде, которая была и у меня, были хмурые и даже продажные женщины, встречавшиеся иногда на перекрёстках, были одеты серо.

Рабочий район, — решила для себя и сделав уверенный вид, пошла искать фабрику.

К удивлению, нашла, причём я бы точно прошла мимо, но вдруг меня окликнула одна из женщин, направлявшихся к зданию фабрики.