Книга Меч тени и обмана, страница 169 – Люсинда Дарк

Я здесь уже несколько недель. Несколько недель я понятия не имею, кто моя цель. О чем, черт возьми, Офелия думает? И после всего этого она, блядь, посылает еще и Карсела. Мое горло разрывает еще один крик, прежде чем я, наконец, перекатываюсь на бок и смотрю на стропила.

Сколько еще мне нужно будет жить на грани разоблачения? Рисковать жизнью ради выплаты денза? Нет, это не из-за денза. Это ради того, что эти деньги дадут мне. Свободу.

Я протягиваю руку назад, прикасаясь к невидимой отметине на затылке. Никто никогда не смог бы найти его, даже если бы они раздели меня, обрили мне голову и провели тщательный обыск. Метка кровавой слуги — это то, что проникает глубже кожи. Это проникает в самые мои кости, привязывая меня к Офелии. Вот почему она всегда чувствовала себя так спокойно, позволяя мне путешествовать одной, потому что с тех пор, как это было наложено на меня, не было никаких сомнений, что она сможет найти меня, куда бы я ни отправилась.

Я — ниже смертной в этом царстве Богов. Я — её кровавый слуга. Если бы она велела мне убить себя, мне пришлось бы сражаться с самой собой, чтобы не схватить клинок и не перерезать себе вены и горло, исполняя её волю. Я уже достаточно пыталась. Спустя десять лет я научилась принимать это. Я смирилась со своей судьбой.

Но здесь. В «Академии Смертных Богов Ривьера». Я всё ещё сражаюсь с надеждой, что это место принесёт мне свободу. Даже если ради этого придётся терпеть Даркхейвенов — всё, что угодно, лишь бы обрести независимость.

Я закрываю глаза и, вместе с ними, отгораживаюсь от комнаты вокруг. В течение нескольких долгих минут, пока температура в комнате падает в ответ на то, что температура снаружи делает то же самое, я просто лежу здесь и парю. Время от времени над моей головой раздается тихий стук. Я просто представляю, как Руэн сидит в своем кресле с книгой в руке, раскачивая то, что должно было бы быть тяжелым предметом мебели на двух ножках, когда он непреднамеренно поворачивает кресло с мягкой спинкой, в котором предпочитает сидеть во время чтения, а затем опускает его обратно на пол.

Я никогда не спрашивала его, что он читает. Я всегда могу понять это сама, когда захожу в их комнаты убираться. Кажется, он предпочитает философскую литературу и даже несколько исторических романов. Это такая дихотомия его внешнего облика. Воин, отмеченный шрамами своей юности снаружи и внутри уютный спокойный Даркхейвен, одержимый книгами отшельник. Мои губы подергиваются. Это было бы еще забавнее, если бы не было такой трагедией.

Весь этот гребаный мир — проклятая трагедия. Моя история. Их история. Неважно, кто в ней играет роль героя или злодея. Мы все марионетки, дергающиеся за ниточки, которыми играют Божественные Существа. Просто так случилось, что я самая невезучая стерва из них всех, которую контролируют не только они, но и сами смертные.

Вот и меч из меня. Столько усилий — всё то закаливание и формование, через которые протащила меня Офелия — и вот я лежу, молясь Богам, что более не слышат, спящим рядом со своими поклонниками, чтобы те, кого я должна убить, не оказались теми, кто покоится надо мной.

Жалкое это мое сочувствие.

Глава 34

Кайра

Я не хочу этого делать. Страх и слова крутятся в моей голове, но теперь я знаю, что лучше не озвучивать их. Мои желания не имеют значения — во всяком случае, для моего владельца. Несмотря на этот факт, Офелия должно быть умеет читать эмоции на моем лице.