Книга Меч тени и обмана, страница 174 – Люсинда Дарк

— Ты никогда не будешь свободна, Кайра, — говорит она. — Нет, пока твой долг Преступному миру не будет выплачен полностью. Но этим ты докажешь, что способна занять свое место среди других ассасинов в нашей Гильдии. Тебе будут давать работу и платить за нее. И если твоя родословная будет раскрыта ты выполнишь свои инструкции о том, что ты должна сделать. — Мое тело снова напрягается от этого напоминания. — Я уверена, что мне не нужно повторять тебе, что это совсем другое дело. Как только ты попробуешь свою кровь, твое уничтожение вместе с уничтожением Преступного Мира будет взаимно обеспечено. Ты станешь ассасином Гильдии и перестанешь быть Кирой, кочевницей. Так что, да, если ты так озабочена сном в камерах — после этой ночи, если ты завершишь свою миссию удовлетворительно, тебе будет позволено больше вольностей.

Она слегка наклоняется, выгибаясь надо мной, когда я откидываю голову назад и смотрю в ее полуприкрытый взгляд. Хотя я могу видеть ее глаза, различать отдельные пряди коричневого, красного и золотого в радужке, я не вижу истинных намерений за ее словами. На самом деле, такое чувство, что она что-то скрывает. Как будто она всегда скрывала то, что дремлет внутри нее.

— Однако не принимай то, что вполне может оказаться твоими новообретенными вольностями, за свободу, Кайра, — предупреждает она меня. — Истинная свобода приходит, когда ты способна сделать любой выбор самостоятельно, без чьего-либо командования или влияния. Хорошо исполни свой долг сегодня вечером, и ты будешь вознаграждена. Потерпишь неудачу… и ты поймешь, почему на свете не бывает несостоявшихся убийц.

Я хмурюсь. — Но я никогда не встречала несостоявшихся убийц. Таких нет в… — Одна изящная бровь приподнимается над ее глазом, и я замолкаю. — О, — неуверенно заканчиваю я, осознав свою оплошность.

Офелия выпрямляется и оглядывается на виднеющийся неподалеку особняк. — А теперь беги, — командует она. — Я буду ждать здесь новостей о твоем успехе.

Я проглатываю комок в горле, но он не проходит без укола боли. Однако, вместо того чтобы жаловаться, я поворачиваюсь к особняку и начинаю переходить улицу. Почти сразу после того, как мы расстаемся, я оглядываюсь назад, и мне кажется, что Офелии удается слиться с тенями. Я больше не вижу ее, даже если знаю, что она там.

Продолжай двигаться. Я уже давно прошла точку невозврата. Это то же самое.

И все же, несмотря на это предупреждение, чем ближе я подхожу к поместью, тем сильнее бьется мое сердце о грудную клетку. Как будто эта сумасшедшая тварь может остановить приближающуюся смерть моей цели одним только шумом своего страха.

Маловероятно.

Мои ноги передвигаются быстро, проглатывая маршрут между Офелией и поместьем. Подойдя к железной и каменной ограде, окружающей дом Богов, я быстро взбираюсь на неё и спрыгиваю в тени по ту сторону. Я сливаю себя с ландшафтом, становясь частью теней. Чувствую, как они тянутся ко мне, касаются моей кожи, шепчут, чтобы я подошла ближе. Чтобы я отдала себя им полностью и позволила им питаться мной для поддержания силы.

Я избавляюсь от этих своенравных эмоций и покалывания собственной силы, сокращая пространство между собой и зданием, в которое мне суждено войти. Мне совсем не сложно взломать замок боковой двери и проскользнуть внутрь. Я понимаю, что Боги слишком самоуверенны в себе. Здесь нет охраны. Никаких часовых, расхаживающих по тихому дому вокруг меня.