Книга Меч тени и обмана, страница 48 – Люсинда Дарк

Я тихонько мычу в ответ и чувствую жжение от его взгляда на своем лице, пока не поворачиваюсь и не встречаюсь с ним глазами. — Ты странно выглядишь, да?

Я моргаю. — Что, прости?

На его щеках появляются красные пятна, и он быстро отводит взгляд. — Я… мне жаль, я не осознавал, что я… я сказал это вслух.

По моему лицу пробегает хмурая тень. — Что значит — ты не осознавал, что сказал это вслух?

Он опускает голову еще ниже, практически утыкаясь подбородком в грудь. — Я… я не совсем… Я имею в виду, ничего такого… Я ничего такого не имел в виду. Только то, что твои волосы совершенно… уникальны.

Протягивая руку, я перебираю пальцами серебристые пряди. Они лишь немного светлее светлых. Интересно, стоило ли мне покрасить их, но нет, это потребовало бы постоянного ухода, и если я собираюсь пробыть здесь следующие несколько месяцев, то чем меньше лжи я задействую — визуальной или физической, — тем легче будет слиться с толпой.

— Я-я извиняюсь, иногда я не осознаю, что говорю что-то, пока это не прозвучит, — объясняет парень, выглядя нервным, поскольку его взгляд продолжает перебегать с моего лица на землю.

— Все в порядке, — говорю я, ничуть не смущаясь. — Ты прав. Серебристые волосы — это не обычное явление. Оплошность с моей стороны, конечно. Но теперь, я полагаю, слишком поздно.

— Хотя это красиво, — говорит он почти поспешно, как будто боится, что обидел меня, несмотря на мои слова. С другой стороны, так поступил бы любой другой.

— Спасибо тебе.

Мальчик протягивает руку, выпрямляя пальцы. — Я Найл.

— Кайра. — Я беру его за руку.

— Ты возвращаешься? — спрашивает он. — Я здесь раньше не был.

— Нет, — отвечаю я. — Я тоже новичок — в любом случае, новичок здесь. Раньше я работала слугой в доме Низшего Бога, но никогда в таком печально известном месте, как одна из Академий. — Ложь легко слетает с губ.

Облегчение на его лице забавно. Напряжение в его плечах спадает, и он поднимает руку, отпуская мою, и поправляет поношенный галстук, завязанный у горла. У него есть пушок волос под подбородком и вдоль верхней губы, но он недостаточно темный, чтобы считаться растительностью на лице — просто легкий намек на то, что там что-то должно отрасти. Мои губы подергиваются. Как мило и в то же время как грустно. По-моему, он слишком молод, чтобы находиться в таком опасном месте, как это.

— Когда я получил письмо о моем зачисление на службу, моя семья была вне себя от радости, — продолжает он, запинаясь, когда слова срываются с его губ. — Мы никогда не думали, что меня выберут. Я имею в виду, что так много людей подают заявки, но каждый год принимают только определенное количество.

— О? — Я выгибаю бровь. — Почему это?

Он моргает. — Ч-что — почему?

— Как ты думаешь, почему так много людей подают заявки? — Я спрашиваю.

— Ну, конечно, это потому, что мы сможем заставить наши семьи гордиться нами и повысить наш статус, служа таким Божественным Господам.

Господа. Само это слово вызывает во мне мрачное чувство. Бедный Найл не может понять, что на самом деле означает это слово для кого-то вроде меня, но я заставляю себя улыбнуться.

— Я уверена, ты станешь прекрасным пополнением.

Его ответная улыбка яркая и полна ровных белых зубов. Да, очевидно, что он уже работал на Бога. Только люди, которые провели годы рядом с Божествами, могут быть так ухожены. Без сомнения, его приняли из-за привлекательной внешности. Боги, похоже, обожают красивые вещи. На самом деле, стоит лишь бегло оглядеться, чтобы заметить, что большинство ожидающих здесь слуг — люди с выдающейся внешностью. Возможно, оставив свои серебристые волосы в естественном виде, я сделала правильный выбор.