Книга Царство бури и безумия, страница 155 – Люсинда Дарк

— Если ты оставишь меня здесь и исчезнешь, я проведу остаток своей жизни в поисках тебя, Кайра Незерак, — тихо угрожает Руэн. — Тебе негде будет спрятаться, тебе некуда будет убежать от меня. В моем распоряжении больше сил, чем просто иллюзии, хранительница тайны. Помни это. Я буду ждать здесь. — Он поднимает три пальца. — Три часа. — Его голова поворачивается, и я слежу за ней, замечая часы, висящие между двумя книжными полками на стене. Стрелки часов придерживаются соответствующих цифр, отмечая начало часа. — Твое время пошло.

Глава 35

Кайра

— Три часа. — Я повторяю эти слова Руэну, пока он смотрит на меня со своим загадочным выражением лица. Он никогда не узнает, каким он может быть тревожным. Я никогда ему не скажу, и ему придется меня пытать, чтобы получить информацию, если он этого захочет. Он снова кивает на часы на стене, и это все, что мне нужно.

Я оставляю его с недопитой чашкой кофе и выхожу из кофейни. Прошло так много времени с тех пор, как я была за стенами «Академии Смертных Богов» — и, более конкретно, вдали от любопытных глаз Даркхейвенов, — что, как только я переступаю порог, я ощущаю это словно глоток свежего воздуха. Как только я избавляюсь от внимания Руэна, я больше не теряю времени даром. Я срываюсь с места, огибаю здание и ныряю в боковой переулок.

Я не совсем лгала, когда говорила Руэну, что магазин мадам Брион находится менее чем в тридцати минутах ходьбы от кофейни, но это учитывая скорость человека.

Переулок, в который я вхожу, заканчивается тупиком, но я замечаю ряд потрескавшихся и тонких деревянных планок, прислоненных к дальней стене, и набираю скорость, мчась к ним. Мои ноги в ботинках летят по булыжникам, и впервые с тех пор, как я надела их этим утром, я благодарна Руэну за одежду, которую он, вероятно, оставил возле моей комнаты этим утром. Это было бы невозможно сделать в юбках.

Моя нога касается плоского края доски, и я взбираюсь по их наклонным поверхностям. Одна из них трескается еще сильнее под моим весом, а затем и вовсе ломается, но я уже держусь за следующую. Мои руки тянутся вверх и наружу, одна цепляется за край наклонной крыши здания. Пальцы второй руки лихорадочно ищут опору, и я подтягиваю себя вверх, оставляя под собой обломки досок.

Сначала грудью я ударяюсь о жёсткую черепицу, потом перекатываюсь вбок, поднимаю колено и цепляюсь им за край, пока не оказываюсь полностью распластанной на крыше. Затем подтягиваюсь и встаю на ноги, сразу переходя на бег. Я несусь по крыше — ближе к центру, где черепица выглядит крепче и меньше шансов поскользнуться и сорваться вниз, — я перепрыгиваю с одной крыши на другую с невероятной скоростью.

На улице ещё слишком рано, и на трущобных улицах почти никого нет. Время от времени я замечаю чьё-то тело, развалившееся в дверном проёме — обычно это мужчины, крепко спящие с пустыми бутылками, прижатыми к груди. Закатив глаза, я поворачиваю направо, когда вижу, что крыша подо мной заканчивается, и прыгаю на следующую.

Я зигзагами пересекаю улицы и переулки, изредка заглядывая вниз, чтобы убедиться, что за мной никто не наблюдает. Внешние улочки трущоб, ближе к тому месту, где я оставила Руэна, остаются всё дальше позади, и на смену им приходит резкий запах мочи, эля и лошадиного навоза.