Книга Кровь богов и монстров, страница 70 – Люсинда Дарк

Проходит мгновение, и я уверен, что Кайра откажет мне, но она снова удивляет меня. Ее тело расслабляется рядом с моим, и мой член замечает это, с явным интересом упираясь в ее поясницу. Я прикусываю язык и мысленно проклинаю себя.

Мерзкий. Отвратительный. Извращенец.

Кайра игнорирует это. — Там было шесть членов Совета, — говорит она, ее голос понижается до шепота. Она поворачивает голову к окну, и я открываю глаза, чтобы посмотреть на нее сквозь ресницы. Она продолжает, не глядя на меня. — Они обсуждали, как определить мою родословную — кто мой Божественный родитель.

Смогут ли они? Интересно. Согласно тому, что сказал Кэдмон, ее отец тоже был Божественной крови, даже если ее матерью была Богиня, которая произвела ее на свет. Я подумываю спросить, но, учитывая, насколько она новичок во многих внутренних махинациях Академии, это, скорее всего, просто еще больше расстроит ее. Я держу рот на замке.

— Они решили провести церемонию во время празднования Весеннего Равноденствия.

Мои мышцы напрягаются от этой новости. Кайра смотрит на меня через плечо, чувствуя эту перемену. — Понятно, — бормочу я, прижимаясь к ее телу.

Она приподнимает бровь. — Это проблема? — спрашивает она.

Я качаю головой. — Вообще-то, это не проблема, — говорю я. — Я просто удивлен, что они будут ждать так долго.

Кайра хмурится. — Они не могут сделать это раньше?

Я киваю. — Могут. Церемонию можно проводить когда угодно — они часто это делают, хотя обычно с более молодыми Смертными Богами, которых матери просто бросили на ступенях Академий.

— Зачем матерям оставлять своих детей на ступеньках Академии?

Со вздохом я сажусь и отстраняюсь от ее тепла. Кайра поднимается с моих колен, и хотя мне хочется ударить себя за такую реакцию, мое тело оплакивает ее потерю. Я не отрываю взгляда от ее лица, когда она встает и поворачивается ко мне лицом. Ее серебристые волосы ниспадают длинными волнами на одну сторону груди.

Раскаты грома эхом отдаются вдалеке — кажется, что они отдаляются, несмотря на то, что дождь все еще барабанит по стеклу.

— Многие смертные женщины оставляют детей, которые, по их мнению, от Богов, на ступенях Академии, если не хотят быть признанными их матерями. Боги не женятся на смертных. Любая связь Бога со смертной — чисто физическая, редко когда — что-то большее. Многие женщины становятся озлобленными, разочарованными и не хотят оставлять у себя этих детей. — По крайней мере, так мне всегда говорили. Ложь Богов заставляет меня задуматься, было ли все, что они когда-либо говорили, правдой, но потом я думаю о Теосе и понимаю, что иногда правда хуже лжи.

Кайра на мгновение замолкает, а затем отодвигается в сторону, и матрас прогибается под ее небольшим весом, когда она садится рядом со мной. — Твоя мать этого не делала.

Это не вопрос, но я все равно отвечаю. — Нет, — соглашаюсь я. — Она этого не делала.

— А Каликса? — Вспышки молний удалились, но даже в полумраке спальни я все еще вижу ее лицо и ее глаза, когда они поднимаются, чтобы встретиться с моими.

— Нет. — Оливия была одержима идеей стать женой Азаи. Хотя она никогда не заботилась обо мне, даже сейчас я все еще испытываю укол жалости и скорби о ней и ее конце.

— А как насчет мамы Теоса?

Я сжимаю губы и снова сосредотачиваюсь на лице Кайры. — Почему ты хочешь это знать? — Спрашиваю я.