Книга Любовь, пироги и другие яды, страница 60 – Анастасия Никитина

— Ты пока не понимаешь… — начал было Валиен, но Минай просто не стал его слушать. Скользнул равнодушным взглядом как по пустому месту и пошёл по тропинке к выходу из парка.

«Не поворачивайся к нему спиной!» — буквально взвыло всё внутри меня даже раньше, чем в ладони взбешённого Валиена сверкнул кинжал.

Время завязло, как густой кисель. Я задохнулась от ужаса, не в силах ни двинуться, ни крикнуть, чтобы привлечь внимание. Широко открытыми глазами я смотрела, как Вал, впившись ненавидящим взглядом в спину уходящего брата, подбрасывает узкий гранёный стилет, а потом ловит его за острие и заносит руку, готовясь к броску.

Преодолевая неестественное оцепенение, я рванулась к выходу из грота, но успела лишь качнуться вперёд, прежде чем на поляне появилось новое действующее лицо. Громила Дэй кошачьим движением вывернулся из-за ближайшего древесного ствола, за которым с трудом можно было бы спрятать даже швабру, и перехватил руку негодяя.

— Свихнулся?! — зло выдохнул он, так сжав пальцы, что оружие с тихим звоном упало на гравий. — Как ты собираешься объяснить это местным?! Россказни про тёмную тварь-некроманта тут не прокатят!

Глотая слёзы, я без сил осела на землю. На моих глазах только что едва не убили человека, а я не то что не смогла этому помешать, а даже крикнуть не сумела.

«На следующий год возьму боёвку факультативом! — размазывая по лицу злые слезы, думала я. — В спину! Тихо! Урод! Мерзавец!»

— Видишь, как интересно, — тихим шёпотом, слабо отличимым от шелеста листвы, проворчала Летиция, — а ты хотела всего этого лишиться.

Я набрала в грудь воздуха, чтобы огрызнуться, но бабуля накрыла мне рот ладонью, и в следующую секунду я уже о возмущённых воплях и не помышляла — вдохнуть бы обожжённым могильным холодом горлом.

А драма на поляне только набирала обороты. Там уже Дэй с Валиеном стояли друг напротив друга пригнувшись, словно готовились вот-вот вцепиться друг другу в горло.

— Не пори горячку — загонишь нас обоих в застенки имперской тюрьмы!

— Ты забываешь что нас здесь официально нет и быть не может. Какая тюрьма?! — злился Вал.

— Это ты в Долине можешь официальными бумажками потрясти. Авось послушают. А здесь бить будут не по бумажкам, а по морде! Целое поместье, набитое свидетелями! Думаешь, имперские дознаватели станут запрашивать Долину?! Или ты вообще всех тут убивать собрался, щенок?!

— Если понадобится! — огрызнулся Валиен.

Грубое, словно вырубленное из цельного куска дерева, обветренное лицо Дэя закаменело.

— Только попробуй, — с угрозой прошипел он. — В твои разборки с братом я не лезу — тебе решать. Но Варгасов не тронь.

— Будущих родственничков защищаешь, — оскалился Валиен.

— А если и так, это не твоё дело. Тронешь — пожалеешь. Ты меня знаешь. Я слов в ущелья не бросаю.

— Зря нервничаешь. И в мыслях не было их трогать. Так, со зла рявкнул, — словно почувствовав, что переступил какую-то грань, мерзавец сменил тон на ленивый и расслабленный. — Очень уж взбесил меня этот выродок.

— Оставил бы ты его в покое, — покачал головой Дэй. — Всё равно он не успеет жениться в отведённый срок. Ему же ещё в академии местной до будущего года торчать. Поместье в любом случае отойдёт тебе.

— А если успеет? — закатил глаза Валиен. — Нет уж. Я не хочу рисковать. Да и не только в поместье дело. Неужели ты думаешь, что будет так, как надеется этот мечтатель, и тёмных выродков быстренько признают людьми? И уж тем более выпустят за пределы Долины? В одном этот идеалист прав: кроме них защищать Долину от тварей некому. Да Совет костьми ляжет, но ни один некромант оттуда не уедет. Твоя семья для меня — не чужие люди. Я не хочу увидеть, как твою сестру забирают в корпус да ещё зачисляют в штрафной отряд, как скрывшегося выродка... Штрафников бросают в самое пекло, и неважно, сколько они учились, месяц или десять лет.