Книга Развод с императором драконов, страница 50 – Юлия Ханевская

Потому я словам ее и не поверил.

Теперь я хотел допросить Элиру. Вытащить из нее правду, капля за каплей.

А еще ранее — хотел узнать про письмо. Без подписи, но с ее голосом между строк. С ее магией.

Едва я прикоснулся к бумаге прибывшего послания — и что-то спящее внутри, вздрогнуло.

Каким-то неведомым образом я узнал Элиру, хотя не должен был.

Сжав зубы, я подошел к последней двери. За ней — она. Я еще не знал, в каком состоянии, но был уверен, что именно ее магия едва тлела за этой дверью.

Я толкнул дверь вперед — она со скрипом открылась, выпуская мне навстречу вонь сырости, плесени, мокрых камней.

Элира сидела на полу. Сгорбленная. Платье — порвано, оголенное плечо — в засохшей крови, полосы от когтей виверна будто снова раскрылись. Почему я не заметил этих ран еще в лесу?

Щека в синеве. Губа закушена до крови. Руки — в ссадинах и грязи.

И глаза.

Глаза, как у загнанного в угол зверя. Она смотрела на меня так, будто я был последним, кого она желала видеть.

Я не произнес ни слова. Внутри меня что-то хрустнуло, словно треснула броня. Ни гнева, ни власти. Только тишина.

Элира поднялась — рывком, как будто тело плохо слушалось. Но тут же осела, медленно, без звука, как сломанная кукла. Я шагнул, подхватил — и она обмякла у меня в руках, лицом к груди. Легкая. Тонкая. Горячая от приближающейся лихорадки.

И тогда — я почувствовал.

Сквозь ткань ее платья, под моими пальцами — вспыхнуло. Золотой свет пробился наружу, мягкий, как дыхание весны. Он будто взорвался у меня под ладонью — не жаром, не пламенем, а золотым, живым дыханием, что пробилось сквозь ткань и ударило прямо в грудь.

Метка.

Метка истинной пары — загорелась на ее плече, мягко, но неоспоримо.

Мгновение — и все стало на свои места.

Это была она. Все еще — она. Моя.

Я стоял, прижимая ее к себе, и вдруг… почувствовал.

Пелена, застилавшая мысли, расступилась. На миг. На один выдох.

Моя. Она была моей. Все это время.

Я вцепился в нее крепче, будто свет мог выскользнуть, исчезнуть, погаснуть. И вместе с ним — я.

Внутри зашевелился дракон — рванулся, как раненый зверь, вырвался из плена. Он не ревел — он выл от боли. От ярости. От страха. Страх… за нее. Страх, что я потеряю ее. Что уже потерял. Что сам толкнул в пропасть.

Никто не имеет права допрашивать эту женщину. Никто не смеет прикасаться. Ни советник. Ни стражник. Ни даже проклятый целитель, если не получит прямого приказа. Только я. И если кто-то коснулся ее без разрешения — он встретит рассвет уже с петлей на шее.

Я сглотнул, отводя взгляд, отрываясь от жара ее тела. Все внутри дрожало как струна. Все рушилось. Все — не имело смысла.

Как? Почему? Почему же раньше магия между нами едва тлела? Почему за два года брака мы так и не смогли… родить наследника? Почему я решил, что истинность была подделкой, навязанной чарами? Я ведь сам видел, как ее метка потускнела… А у другой — у той, что теперь носит статус моей жены, — она до сих пор горит ярко, словно драконье пламя.

Не может быть двух истинных. Так не бывает.

Тьма вернулась резко, как удар плетью.

Внутри все сжалось. Я оцепенел. Дракон в груди зарычал и затих, снова став абсолютно равнодушным. Золотой свет угас, будто его и не было. Растворился.

Что ж, пора вытащить ее отсюда. Дать прийти в себя.

А потом — допрос. Как и собирался.