Книга Развод с императором драконов, страница 95 – Юлия Ханевская

— Сделка заключена, — произнес один, обводя пальцем знаки на своей ладони. — Огонь дракона соединен с нашей магией. Но это изменит саму судьбу рода.

— Мы стали другими, — мрачно отозвался второй. — Между светом и тьмой. Ни там, ни здесь. Обречены быть палачами, клеймить души пыткой и допросами… Разве это не проклятие?

— Нет, — твердо ответил первый. — Это — равновесие. Теперь мы можем шагнуть туда, куда не могут другие. Шагнуть и не сорваться в бездну. Ни один из нас не потеряет рассудка в жестокости. Мы будем удерживать грань.

Второй тихо усмехнулся.

— И зачем нам эта бесполезная способность?

— Быть может, однажды, — сказал первый, и голос его стал гулким, как раскат грома, — наш потомок сможет противостоять чему-то большему, чем озлобленная стая виверн. Быть может, когда-нибудь придет день, и сама Тьма протянет к нам лапы.

Картина дрогнула, рассыпалась на осколки света и тьмы. Я всхлипнула, возвращаясь в пещеру. Веревки впивались в кожу, но я уже почти не чувствовала этого — потому что боль внутри была несравненно сильнее.

Это не просто пытка. Лисанна действительно пыталась стать мной. Вытеснить мою душу, занять мое тело.

А я… я была тем самым потомком, о котором говорили голоса. Именно мне «посчастливилось» встретиться лицом к лицу с самой Тьмой. И у меня были силы ей противостоять.

Я ощущала, как ее ледяные щупальца тянулись прямо к сердцу. Чувствовала каждое ее движение.

И вдруг, из глубины самой моей сути, рвануло тепло. Сначала это было едва ощутимое покалывание под кожей, потом — плотное, живое пламя, разгоревшееся от метки на плече.

Метка истинности вспыхнула первой, давая импульс этому потоку. Ее свет вцепился в меня, как корни в землю, и я ощутила весь свой род, цепь предков, тяжесть и силу поколений.

В голове загудело. Не слова, а звук — низкий, как звон колокола в пустом храме. Магия Тал’ларенов, та самая, что веками удерживала грань между светом и мраком, вспыхнула и разлилась по венам. Сначала — тепло, потом — пламя: не рвущаяся наружу жгучая язва, а ясный, плотный огонь.

Он не собирался сжигать меня — он защищал.

Метка на плече взорвалась серебристым сиянием, оно пронеслось по руке, словно по жиле света, и залило грудь. Огонь слепил, и я почувствовала, как он сплетает мою собственную магию с истинностью дракона — и это слияние стало другой стихией: золотой, острой как клинок для врагов и одновременно мягкой как покрывало — для меня.

Огонь шел не наружу, а внутрь, прямо в то место, где хотела устроиться Тьма.

Туман, что стягивался ко мне, вдруг встрепенулся. Я ощутила, как он теряет плотность, как ледяной напор иссякает. Свет, вырвавшийся из груди, всколыхнул пространство — он зазвенел и ударил по этой черноте.

Туман вырвался наружу, сжался в вихрь и принял знакомые очертания. В центре пещеры вытянулась фигура — Лисанна, но не та, что говорила со мной ранее с притворной вежливостью, а ее злобный, пышущий яростью двойник. Глаза налились кровью, голос ломался от бешенства.

— Не может быть! — завопила она. — Как ты смогла? Как посмела меня изгнать?

Ее пальцы выгнулись крюками, ногти вытянулись в острые когти. Лисанна рванулась ко мне, и мир вокруг снова пахнул древней, леденящей смертью. Я вжалась в столб за спиной, сердце колотилось, кровь стыла — но огонь внутри не угасал. Он держал.