Книга Щит Спэрроу, страница 2 – Девни Перри

Не опаздывай, Одесса.

Я не всегда опаздывала. Часто, но не всегда. В половине случаев никто этого даже не замечал.

Влезая в серую туфлю, я одергивала подол платья в тон и натягивала другую туфлю. К тому времени, когда знакомый всадник взобрался на вершину холма и оказался на склоне утеса, и та и другая уже крепко держались у меня на ногах.

Бэннер гордо восседал в седле, его короткие светло-каштановые волосы были причесаны, ни одна прядь не выбивалась из прически. Выражение его лица было непроницаемым.

Это хорошо? Или означает, что у меня неприятности из-за того, что мой жених отказался от своих генеральских обязанностей, чтобы забрать меня?

Бэннер натянул поводья, заставляя своего гнедого жеребца остановиться. Плавным движением он соскочил с седла и повел свою лошадь в мою сторону целеустремленными, устрашающими шагами.

— Принцесса. — Его тон был серьезным, а карие глаза не отрывались от моих, но в уголках его рта появилась усмешка.

— Я как раз собиралась уходить. — Я подняла руку. — Клянусь.

— До или после того, как услышала, что я еду? — Он приподнял бровь. — Ты опоздаешь.

Опоздаешь. Это значит, что я не опоздала. Пока что. Уф.

— Я обещала прийти вовремя, — сказала я. — Тебе не обязательно было за мной ехать.

— Вообще-то, я вышел прокатиться.

— А-а. — Возможно, это означало, что никто даже не знал, что я была за стенами замка. Я могла незаметно проскользнуть внутрь и поспешить переодеться.

Бэннер уже был одет для встречи, на нем была его официальная форма. Золотые пуговицы на его бирюзовом камзоле сверкали так же, как шпили замка вдалеке. К кожаному поясу были прикреплены его любимые метательные ножи. На отце будет почти такая же форма, только он предпочитает носить меч. Платье Мэй для сегодняшнего вечера было сшито из слоев велюра аквамаринового цвета. Марго, скорее всего, будет в своем фирменном синем.

Мое платье, как и все мои наряды, будет серым.

Когда-нибудь, когда Марго не будет диктовать мне, как одеваться, а отец не будет внимательно следить за каждым моим приемом пищи, я буду носить красное. Или зеленое. Или черное. Или желтое.

Любой цвет, кроме серого.

— Знаешь, ты можешь наблюдать за городом из своего окна, а не тащиться сюда пешком, — сказал он.

— Но отсюда мне лучше видно.

Солнечный свет отразился от янтарных искорок в глазах Бэннера, яркий цвет выделялся на фоне карих радужек. Этот янтарный блеск отмечал всех, кто родился на земле куэнтинов.

Его взгляд скользнул к замку позади нас, затем переместился на город, раскинувшийся вдоль береговой линии рядом с этим утесом.

Белые здания Росло практически сияли в лучах полуденного солнца. Улицы столицы кишели людьми и повозками. У причалов гавани толпились лодки, а спокойные воды залива Росло под яркими лучами солнца отливали аквамарином. Флаги куэнтинов того же бирюзового цвета развевались на ветру там, где висели на башнях замка, на самых больших из которых был вышит королевский герб — арбалет, сплетенный из листьев и стеблей пшеницы.

Отец считал, что вид с балкона его тронного зала не имеет себе равных, но мне больше нравился мой город с этого места.

Замок был моим домом, а этот утес — моим убежищем. Это было единственное место, где воздух не был пропитан осуждением, а охранники не стояли на каждом углу, готовые доложить Марго о моих ошибках.