Книга Щит Спэрроу, страница 74 – Девни Перри

— Ч-что? — пробормотала Бриэль, берясь за коричневый кожаный ремешок. — А наши сундуки с собой не возьмут?

— Возьмут. Но багаж часто двигается не вместе с нами. Есть вероятность, что нас разлучат. Самое важное лучше оставить при себе.

— Но…

Я положила руку на плечо Бриэль, заставляя ее замолчать.

— Спасибо, Тиллия.

— Одесса. — Ее карие глаза смягчились, прежде чем она повернулась и пошла прочь.

Бриэль и Джоселин обменялись испуганными взглядами, затем поспешили к своим сундукам, открывая крышки, чтобы запихнуть вещи в сумки.

Я приблизилась к Завьеру, понизив голос.

— У Тиллии есть меч. Похоже, он как раз моего размера.

Уголок его рта дернулся. Затем его взгляд переместился на мой мешок, безмолвный приказ собирать вещи.

— Все здесь знают, что ты умеешь говорить? — тихо спросила я.

Он кивнул.

— А в Туре знают, что ты умеешь говорить?

Он покачал головой.

Вот вам и лояльность туранцев к туранцам. Хотя я подозревала, что это было нечто большее, чем просто политическая стратегия. Завьер казался тихой душой. Человеком, который молчал, если нечего было сказать.

— Значит, мне не следовало говорить Бриэль.

Он наклонился, его голос был едва слышен, когда его губы приблизились к моему уху.

— Ты не говорила.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что ты стараешься завоевать мое доверие.

Мое сердце упало. Это была правда. Печальная, настоящая правда.

Я была настолько не в себе, что это было почти смешно. Они читали меня как открытую книгу, не так ли? Они видели меня насквозь за каждым фасадом, за каждым действием.

Какого черта я здесь делала? Я не была шпионом.

Я отвернулась, пряча прерывистый вздох под видом того, что собираюсь упаковать эту сумку. Единственное, что мне было нужно из моих сундуков, — это мой дневник, но я также упаковала чистое платье, на всякий случай. Затем я оставила остальные свои вещи — книги, тапочки, драгоценности и баночки — и последовала за Завьером, который направился к паре оседланных лошадей.

Одним был великолепный гнедой жеребец, высокий и гордый. Он напомнил мне коня Бэннера. Животное, достойное командира. Генерала.

Рядом с ним стояла голубая чалая кобыла, ее сероватая шерсть красиво контрастировала с черной. Она обнюхала меня, когда я приблизилась, а затем вернулась к выпасу.

Бриэль и Джоселин присоединились к группе рейнджеров. Очевидно, мы не будем путешествовать вместе.

— Ты умеешь ездить верхом? — просил Завьер.

— Да. — Не очень хорошо, но я не упаду. Возможно. — Я так понимаю, мы не разбиваем здесь лагерь.

Он передал мне поводья чалой.

Это означало «нет». Я глубоко вздохнула, вставила ногу в стремя и вскочила в седло, давая себе время восстановить равновесие на спине лошади.

Стук копыт был моим единственным предупреждением, когда рядом со мной появился Страж верхом на массивном черном жеребце.

— Ты много времени провела верхом, Воробушек? — спросил он.

— Можно ли мне было кататься верхом? Да. Часто ли я это делала? Нет.

— Жаль.

Это значит, что я проведу много-много часов верхом на этой лошади.

А что, если я столкну его с лошади? Сломает ли он себе шею? Разве это не было бы здорово?

— Мы готовы, Завьер, — сказал Страж.

Завьер кивнул, и без фанфар и объявлений мы покинули поляну, моя лошадь следовала за ним по пятам. Он поскакал к деревьям, давая знак остальным делать то же самое.