Книга Боярышня Воеводина, страница 2 – Елена Милютина

Нет, она бы так и сидела тихонько, ждала бы мужчин, но Анюту, внучку жалко. Девка в самой поре, шестнадцать лет. Ей инициироваться пора. Да только боярышня, чей род старше Рюрика, которого их предки и призывали на Русь, может в кровать лечь только с мужем венчанная. А не познав мужчину, причем, лучше чародея, да посильнее, не сможет она дар бабкин принять. Не дай бог, не доживет она, Аглая, до инициации внучки, и пропадет их семейный дар. Дочь — то ли жива, то ли сгинула, долго ли в военном походе до беды.

Вот, сидит ее кровиночка у окошка, пригорюнилась, вестей ждет. Перед ней подушка, булавками утыкана, коклюшки с нитками, но не работает, сидит, то ли в свои думы ушла, то ли слушает, что ветер ей нашептывает. Сильна девица, даже без инициации даром может пользоваться. Не в полную силу, конечно. Но может. И красавица писанная. Косы золотистые, каждая в руку толщиной. Адский труд в бане такие промыть, вдвоем с Глашкой с трудом справляются. Глаза, не глаза, очи, большие, голубые, как небо весеннее. Личико чистое, носик прямой, губки, как лепестки цветка шиповника. Заглядишься и пропадешь. И телом крепка, но не груба. Все, что надо кругленькое, а в поясе тонкая. Ступни маленькие, узкие, такие ножки в сафьяновые туфельки, жемчугом расшитые одевать надо, а не в валенки, как сейчас! Хорошо, что не в лапти! Ради безопасности пришлось переодеть боярышню в крестьянский груботканный сарафан, а толку? Все равно, рубаха шелковая. Не может грубую крестьянскую ткань на теле носить. Пробовали, что бы совсем в крестьянское одеться, не вышло. Натирало грубое рядно рубахи девичье тело до крови, пришлось только верхний сарафан оставить, а рубашку — шелковую.

И воспитание Анюта получила лучшее, что можно было. Не то, что некоторые барышни, что псалтырь и тот прочесть не могут, и в счете до трех путаются. И читать, и писать внучка умеет. И не только на русском, и на греческом, и на латыни, и по-франкски говорит. И математику освоила. Не только арифметику, но и геометрию, и алгебру, так что ушлым купцам ее не обмануть. Добрая хозяйка будет. По знатности рода следовало бы им, боярам Воеводиным, в Москве, в Думе царской заседать, да оплошали их предки в свое время. Связались с окаянной Марфой, Новогородского посадника женой, что хотела Новгород под руку литовских латынян отдать. Спохватились, да поздно. Жизнь и богатства сохранили, но в опалу попали. Запретил им Великий Государь Иоанн III из земли Новгородской выезжать, так и сидели в своих вотчинах и в правлении сына его, Василия, и в грозное для бояр время Государя Иоанна IV. Может, оно и к лучшему вышло. И жизни сохранили, и достаток. И в окаянное время Бориса, и самозванца Дмитрия уцелели. Но, когда кличь по всей Руси кинули, не стал боярин Воеводин отсиживаться, собрал малую дружину из холопов, к военному делу пригодных, и пошел с князем Пожарским ляхов из Москвы выгонять. Почитай почти два года вестей нет.

Предавшись воспоминаниям, не заметила старая боярыня, как темнеть стало. Нет, видно Гашка не решилась идти обратно в пургу, заночевала у родни в деревне! Умная девка. И родом из здешних мест. Не пропадет! Темнеет. Лучину, что ли засветить? Нет, лучше не надо, огонек далеко виден будет, еще накличет лихих людей. Пока видно все, а Анюта все равно работать при лучине не станет, глаза бережет, умница. Завтра пурга стихнет, окошки от снега отряхнем, вот и будет вся работа видна. Богаты Воеводины, вон, муж покойный даже охотничью избушку, для увеселения поставленную добротную срубить велел, даром, что только горница, да сени, всю зиму пересидели, не мерзли. И даже в окошки приказал стекло заморское вставить, мелкое, мутноватое, но стекло, не слюду. Так что и зимой светло. И свечи у них есть, только берегут их. Мало осталось, вечерами по-крестьянски лучину жгут. Вспомнился Аглае муж, покойный. Вначале красивым парнем, что приехал с отцом своим по делу к ее батюшке, да и увидел случайно молодую девицу, хозяйскую дочь качающуюся на качелях, на лугу за усадьбой. Полюбил, посватался. Родители согласие дали. Роды равные, да и даром Бог ни тех, ни других не обошел. У Вындиных по женской линии, у Воеводиных — по мужской. Ведьма и чародей. Свадьбу сыграли. Хорошую жизнь прожили. Да только пережила Агафья своего мужа. Здесь же, на Ландском озере несчастье случилось. Налетел летом ветер, пошел дождь, и стал тонуть утлый челн с рыбаками из Рыбежки. Боярин хорошим хозяином был. Сам поплыл в своей ладейке спасать убогих. Спасли, но продуло старика в сырой одежде, от легочной болезни сгорел за три дня. Не помогло ни ведовство жены, ни свои способности. А дочь, Анастасия, тоже по любви замуж вышла, но за родича, тоже Воеводина, из младшей ветви. Рыбежку с окрестностями в приданое отдали. С трудом разрешение церкви получили, троюродных обвенчать. Может, поэтому и внучек слабоват здоровьем вышел! А вот Анюта, как на подбор, и здорова, и дар будет посильнее, чем у бабки!