Книга Отравительница, страница 83 – И. В. Офелия

– Угу, – пробормотала я, не в силах отвести взгляд.

Он осторожно ввёл иглу. Я не сводила глаз с моей руки, наблюдая за тем, как пульсируют вены, стянутые жгутом, и чувствуя резкую боль в руке.

Я вздрогнула, сжав колено Виктора, наблюдая за тем, как игла входит внутрь.

– Тебе не нужно смотреть.

– Нужно. Как ещё я смогу научиться?

– Хорошо, – он покрутил циферблат на аппарате, прежде чем сжать насос. Кровь потекла по запотевшей трубке и заполнила стакан примерно на пять миллилитров. Виктор слегка надавил большим пальцем на то место, где была вставлена игла, и вынул её. – Видишь? Все просто, – он продолжал нажимать пальцем на рану, прежде чем протереть её салфеткой.

– Я ожидала большего от этой штуковины, – я рассмеялась, глядя вниз на его руку, держащую мою. Мне вдруг стало очень жарко и нехорошо. В следующий момент я почувствовала тошноту.

– Алина? Ты побледнела…

Я бросилась к раковине и опустила туда голову, почувствовав позыв к рвоте.

Виктор уже был позади меня, быстро закатывая мои рукава и собирая мои волосы на затылке, чтобы меня не вырвало прямо на них.

– Вот почему врачи обычно рекомендуют пациентам не смотреть. – он попытался разрядить обстановку. – Это просто адреналин.

– Ага, – простонала я. Я почувствовала, что жар начал потихоньку отпускать меня, и в следующее мгновение меня прошиб холодный пот. Я нависла над раковиной и дрожала, пытаясь понять, осталось ли что-то ещё у меня в желудке или нет.

– Как насчёт того, чтобы сделать перерыв? – он убрал пряди волос с моего лица и заглянул через плечо, чтобы проверить, как я себя чувствую. Его рука коснулась моей шеи.

Я кивнула, боясь, что меня снова вырвет, если я открою рот.

– Как ты себя чувствуешь? – Виктор измерил мне температуру с помощью куска ткани, который положил мне на лоб.

– Тебе не стоит так переживать за меня, – пробормотала я, лёжа на диване с книгой в руках. Я подняла взгляд от страницы.

– Ты меня напугала. Я думал, ты упадёшь в обморок, – Виктор сел на пол у другого конца дивана. Он поправил подушку под моими ногами, после чего снова уселся, взяв в руки блокнот.

– Я вовсе не больна. Не стоит так волноваться, – я рассмеялась, похлопав ногой по его затылку.

– Ты – единственная, ради кого стоит поволноваться, – он улыбнулся, делая тонкие карандашные штрихи в своём блокноте. Я вдруг поняла, что он вовсе не записывал туда свои наблюдения.

– Что ты делаешь? – я вложила ленточку между страницами своей книги, чтобы отметить, на чём я остановилась, и наклонилась к нему.

– Ничего важного, – он заслонил от меня бумагу и отвернулся.

– Дай сюда! – я подкралась и вырвала её из его рук.

Взглянув на набросок, я увидела, что это был нарисованный углём портрет читающей женщины. Я могла только предположить, что это была я сама. Он даже смог запечатлеть мои черты. Мне казалось, что я впервые увидела себя со стороны.

– Я думала, что я выгляжу более угрюмой, когда никто на меня не смотрит, – пошутила я.

– Ты выглядишь угрюмой, когда на тебя смотрят, – он забрал у меня блокнот обратно.

– Я не знала, что ты умеешь рисовать, – я легла на живот и стала наблюдать через плечо за его набросками.

– Я много чего умею. Я уже долгие годы занимаюсь искусством в перерывах между учебой. Мне быстро наскучивает та информация, которая не является для меня новой, – сказал Виктор. – Ведь чем больше времени проводишь в разных университетах, тем больше информации повторяется.