Книга Отравительница, страница 86 – И. В. Офелия

– Ты опаздываешь, – я захлопнула ящик стола, отмахиваясь от своих предыдущих мыслей.

Сайлас остановился в дверях, сверяясь с часами на запястье.

– Сейчас ровно три часа ночи.

– Прийти вовремя – значит опоздать, – я не могла не ухмыльнуться.

– Что ты сделала с моей несговорчивой Алиной? Хорошо, что я тебя знаю, иначе я мог бы подумать, что ты с нетерпением ждала моего визита, – он сказал это с ноткой сарказма в голосе. – Ещё немного, и я начну верить в Бога!

– Как всегда, очень остроумно! Запри дверь и переверни табличку. У нас впереди много работы, – распорядилась я.

– Не могу поверить, что сегодня твоё внимание будет полностью принадлежать мне! Должно быть, я действительно особенный, – он щёлкнул задвижкой и осторожно перевернул деревянную табличку, ознаменовав этим начало нашего первого медосмотра.

– Это что-то новенькое, – он нахмурился, уставившись на аппарат для переливания крови, который стоял на рабочем столе.

– Да, я чуть позже тебе покажу.

– А как насчёт ужина?

– Позже, – повторила я, поставив перед собой всё, что нам могло понадобиться, прежде чем приступить к делу. – Сними пальто и закатай рукава по локоть.

– Ты не теряешь времени зря, расторопна, как всегда, – он сбросил пальто и аккуратно положил его на свободное место.

– Не стесняйся и устраивайся поудобнее. Реши сам, как ты хочешь, стоя или сидя, – я взяла стетоскоп и свою рабочую тетрадь.

Сайлас предпочёл прислониться к столу, скрестив руки перед собой и наблюдая за происходящим. Он выглядел спокойным, но в его взгляде сквозила настороженность, когда он глядел на множество инструментов, которые, должно быть, были ему незнакомы.

Я вставила оливы стетоскопа в ухо и жестом попросила его разжать руки, что он неохотно сделал, ухватившись ими за край стола. Я приложила стетоскоп к хлопчатобумажной рубашке, прекрасно осознавая, как она прилегала к его телу. Его сердце билось так же быстро, как и в прошлый раз, невозможно быстро. Я считала удары, следя за тиканьем часов на своём запястье. В среднем его сердце отбивало двести тридцать ударов в минуту, исходя из таблицы значений.

Выдернув оливы из ушей, я записала число.

– Доктор, как у меня дела на данный момент? – он наклонился, чтобы посмотреть, что я написала.

– Ужасно. С такими показателями ты уже должен лежать в могиле, – сказала я без обиняков, – но это мы уже и так знали.

– Верно, – он пожал плечами.

Мы провели все типичные диагностические процедуры: кровяное давление, рефлексы, и закончили осмотром его рта, который меня интересовал больше всего.

– Открой рот пошире, – я взяла стеклянную пробирку и палочку.

– Для чего это нужно? – он посмотрел на мою палочку.

– Чтобы собрать слюну, – хмыкнула я. – Просто открой рот.

Он вздохнул и повиновался.

Я надавила стеклянной палочкой на его язык и заглянула внутрь.

Его язык дёрнулся, и две независимо движущиеся половинки изогнулись в дискомфорте. Удивительно, как его язык выглядел нормальным, пока он не заставлял половинки двигаться отдельно друг от друга. Если не присматриваться, было невозможно увидеть эту его особенность.

Я обхватила его челюсть и раскрыла её пошире, рассматривая верхнюю часть рта. Свет из маленького окна позволил мне как следует разглядеть её. Его клыки были аккуратно сложены, хотя я могла видеть мышцы у основания, которые позволяли им выгибаться вперёд. Я также смогла увидеть некое подобие отверстий по краям его рта.