Книга Доктор для следователя, страница 7 – Алиса Север

Наш взгляд встретился. Я не опустила глаза. Не ускорила шаг. Я шла ровно, с прямой спиной, неся свою ношу. Его удивление было почти осязаемым. Он привык видеть испуганную мышку, а перед ним шла… кто-то другой. Я чувствовала его взгляд на своей спине, пока не свернула к своему трактиру.

Вернувшись, я снова ощутила гнетущую атмосферу запустения. Пахло тоской и безнадежностью. Это нужно было менять. Немедленно.

Я скинула платок, закатала рукава и нашла в подсобке самое жалкое подобие метлы. Я не была приучена к тяжелому физическому труду, но десять лет хирургических дежурств и ношений пациентов дали свою выносливость. Я вымела пыль и паутину, отдрала столы до древесной фактуры, выбросила весь хлам. Потом принялась за бочки. Ту, где плавала мышь, я без сожалений выкатила во двор. Остальные отмыла с песком и щелоком.

Это был не ремонт. Это была санация. Обеззараживание территории.

К вечеру я сидела за чистым столом, пахнущая потом и щелоком, и считала оставшиеся монеты. Две с половиной короны. Завтра артефактчик озвучит свой ценник. Сердце сжималось от тревоги, но руки были твердыми.

Я взяла графитовый стержень и на обратной стороне своего «Плана реабилитации» вывела новый заголовок:

«РЕЦЕПТ №1. СВЕТЛОЕ ПИВО. ОСНОВНОЕ».

Я писала не интуитивно, как любая деревенская варщица, а с точностью химика. Процентное соотношение ячменного солода и воды, температура затирания, время осахаривания, количество хмеля для горечи и аромата… Я рассчитывала все, исходя из скудного оборудования, что у меня было. Это была не кулинария. Это была биохимия. Та самая, что когда-то помогала мне понимать процессы в организме пациенток.

Внезапно в дверь постучали. Резко, нетерпеливо. Я вздрогнула. Было уже темно. Я подошла к двери, не открывая.

— Кто там?

— Открывай, хозяйка, с повинной головой!

Голос был пьяным и наглым. Я приоткрыла дверь на цепочку — ее пришлось вкрутить одной из первых. На пороге стоял один из тех грузчиков, что приходили днем. Он шатался.

— Марька! Пивка! Протрезвляться надо! — он попытался просунуть в щель руку.

Холодная ярость поднялась во мне. Это было именно то, с чем мирилась прежняя Мариэлла. С тем, что ее заведение — место, куда можно вломиться среди ночи и требовать обслуживания.

— Закрыто, — сказала я ледяным тоном. — Утром.

— Да ты что, стерва?! — он рванул дверь. Цепочка натянулась, но выдержала. Его пьяное лицо исказилось злобой. — Я тебя щас…

Я не стала его слушать. Я отошла от двери, взяла тяжелый чугунный котелок, висевший у печки, и вернулась.

— Уходи, — сказала я спокойно. — Пока цел.

Он что-то прокричал, снова дернул дверь. В этот момент я резко распахнула ее на цепочке, и его рука, просунутая в щель, оказалась в ловушке. Он взревел от неожиданности и боли. Я подняла котелок.

— Я не буду тебя предупреждать, — мой голос прозвучал тихо, но так, что его было слышно даже сквозь его пьяный рев. — Следующий удар — по пальцам. Хочешь остаться калекой?

Он замер, уставившись на меня выпученными глазами. В них был не только алкоголь, но и животный страх. Он увидел не истеричную вдову, а холодную, решительную женщину с железом в руках. Он что-то пробормотал, я ослабила нажим, он выдернул руку и, спотыкаясь, побежал прочь в темноту.

Я закрыла дверь, повернула ключ и прислонилась к косяку. Сердце колотилось. Руки дрожали. Но не от страха. От адреналина. От ярости.