Книга И всюду слышен шепот Тьмы, страница 141 – Джой Моен

До боли закусив нижнюю губу, Моник воззвала к той, кого искала. Сеголен, где ты? Сеголен… хватит скрываться за масками и слугами, покажись сама. Сеголен Дю Тревилль или мне называть тебя Сеголен Дюссо? Как только Зоэ-Моник произнесла последние слова, по мановению дьявольской руки пред домом, исчезая и вновь появляясь, оказалась та, к кому был обращен зов. Столь знакомые черты лица Арлетт Пинар исказил гнев, но что разозлило девушку сильнее – напоминание о предательстве некогда любимого супруга или то, что ее неожиданно вызвала та, которую Сеголен сама намеревалась нагнать, Моник силилась понять.

Глаза подруги цвета весенней зелени сузились, Сеголен в теле Арлетт молча наблюдала, словно жестокий хищник, притаившись на виду. Зоэ-Моник заметила, что вены на шее девушки вздуты, капилляры полопались, и зрачки теперь утопали в крови, а на теле наливались синяки и гематомы разных форм и размеров. Свободной рукой Моник закрыла рот, сдерживая слезы, не осталось ни малейшей надежды на то, что Арлетт сможет остаться в живых, когда Сеголен Дю Тревилль освободит ее тело от плена.

– Арлетт… – сквозь рыдания тихо произнесла Зоэ-Моник Гобей, вцепившись в ящики, чтобы удержаться на трясущихся ногах. Сеголен беззвучно махнула рукой, и призраки испарились так же, как возникли, треснувшие губы женщины расплылись в безумной улыбке, кровь окрасила белоснежные зубы Арлетт, и она со всех ног побежала в заросли кукурузы. Поддавшись инстинктивному порыву, Моник бросилась вслед за Сеголен, спотыкаясь о камни, расталкивая листья и молодые початки кукурузы, ведомая лишь одной целью.

Шелест зелени, биение сердца и глухой стук подошв о землю еще отдавались эхом в ушах, когда Зоэ-Моник Гобей выскочила на округлую поляну из примятой кукурузы и сорняков. Она тяжело дышала, кровь бурлила в ушах от разогнавшего ее адреналина; девушка мотала головой в попытках отыскать юркнувшую меж плотных рядов кукурузы Арлетт, под ботинками хрустели налившиеся соком мясистые початки, в очередной раз наступив на один из них, нога неловко подкосилась, и Моник съехала на землю, тихо ахнув.

Адреналиновый всплеск уступил свое место страху, сковавшему нутро; Зоэ-Моник растирала ушиб и кляла себя за глупый поступок. Зачем побежала? К чему эти геройства, когда ты не можешь себя защитить? На что надеялась, дура, что, как в приключенческой книге о рыцарях, ее спасет в самый нужный момент Беньямин или в собственном сердце хватит храбрости противостоять злу? Она не Кэтлин, вспомнила Моник сильную героиню, впечатлившую ее стойкостью, большим сердцем и мудростью, из последней прочитанной книги «Сталь и солнце»^[51]. Кэтлин тоже жила в своем маленьком мирке, общине друидов, пока в один прекрасный день не решилась посмотреть судьбе в глаза, отправившись в опасное путешествие по кромке острого лезвия, но даже у Кэтлин был Ланселот.

Вынырнув из мыслей, Зоэ-Моник подняла голову, теперь придумывая план, как бы вернуться к соляному кругу и дождаться Беньямина, но, сделав вдох, так и замерла; из кукурузы на нее смотрели знакомые черные глаза. Эрве Дюшарм медленно вышагивал из зарослей, словно что-то мешало его движениям, словно кости крепко впечатались в цемент, все его тело сплошь было покрыто глубокими ранами и ссадинами, из которых сочились кровь и гной. Зловоние заполонило ноздри, проникая до самого желудка, его содержимое Моник с трудом удерживала, как и нахлынувшие слезы.