Книга И всюду слышен шепот Тьмы, страница 87 – Джой Моен

– Добрый вечер, мои дорогие соседи. Зашла узнать, как идут дела. Говорят, вы купили лавку в городе, думаю, нам есть что обсудить.

Анн-Мари растягивала каждое слово нарочно, словно желая набросить вуаль таинственности, за которую смогли бы проникнуть только хозяева фермы. Эта хрупкая женщина будто занимала собой все пространство, куда попадала, обволакивая все поверхности, выдавливая других существ из поля видимости.

– Моник, проводи гостя. Простите, что вот так выгоняем вас, Беньямин, появились неотложные дела, – тихо проговорил Эгон Гобей, однако в его голосе чувствовалась сталь. Не смея перечить, дочь повела парня к выходу, напоследок тот оглянулся, долго всматриваясь в Анн-Мари.

– Спасибо еще раз, что не бросил меня там одну.

Беньямин Де Кольбер кивнул, сохраняя сосредоточенное выражение лица, будто что-то не давало ему покоя.

– У тебя прекрасная семья, Зоэ-Моник.

Вновь эта фраза. Моник поняла, что подразумевал парень, слышала укор между строк, но предпочла не развивать тему дальше, вместо этого, наблюдая, как Беньямин прогревает двигатель мотоцикла, произнесла:

– У тебя порой не возникает чувства, словно ты безвольная кукла, марионетка, живущая под чьим-то неумелым руководством? Ты бы хотел сделать все иначе, но не можешь. Тебе даже не дают шанса, постоянно дергая за треклятые веревки.

С зажатым в руках шлемом парень смотрел на девушку, ее полные печали глаза были опущены, а в мыслях явно крутилось нечто недоброе, однако прежде чем он успел ответить, Моник натянула улыбку и, помахав на прощание, двинулась к дому.

Анн-Мари уже не было, когда девушка переступила порог кухни. Сославшись на усталость, она поцеловала родителей и отправилась в ванную, прихватив с собой острую бритву. Свежие порезы не принесли долгожданного облегчения, этот способ больше не действовал. Понимая это, Моник с досадой ударила кулаком по толще воды, ее рыдания заглушил кран, не прекращающий извергать потоки горячей прозрачной жидкости.

Моник сползла ниже, лезвие выскользнуло из безвольных пальцев девушки, свисающих с края ванны. Падение бритвы о кафельный пол прозвучало как поставленная на приговоре печать.

Эрве Дюшарм поймал Моник около входа на территорию лицея, когда Эгон подвез ее на следующее утро. При отце девушка старалась держаться, демонстрируя небывалый энтузиазм, улыбалась, собирая крупицы энергии в кулак, однако в глубине души клубилась тьма, подкормленная усталостью. Зоэ-Моник снова не смогла заснуть, пребывая до рассвета под гнетом мыслей, силы улетучились словно воздух из цветного шарика, предназначенного для праздника. Как и предполагала девушка, новость все же долетела до парня. Мечущий молнии взгляд Эрве не сулил ничего хорошего.

– Извини, я так устала, не спала всю ночь, прошу, не заставляй меня доказывать свою невиновность, Бен просто подвез меня до дома.

Смежив веки, Моник потерла пальцем переносицу, пытаясь говорить спокойно и размеренно, не провоцируя парня на безосновательный скандал. Эрве схватил ее за запястье, рывком убирая руку, чтобы заглянуть в глаза.

– А не спала ты почему, прости? Он не давал заснуть? Вот это да, каков герой! И с каких пор мы сокращаем его имя, будто вы какие-то старые приятели или, может быть, все-таки любовники?

Его крики были слышны даже на территории лицея, существа оглядывались, проходя мимо, но это ничуть не волновало пару. С силой сжав руку, которую держал парень, в кулак, Зоэ-Моник ответила, чувствуя, как вновь гнев разгорается внутри рьяным потоком, кормясь остатками сил, будто сухими поленьями.