Книга Кровь для мотылька, страница 101 – Джой Моен

Слезы застыли на ресницах ведьмы, когда она слушала историю о бедной женщине, ее ребенке и жестоком вампире, которому она без зазрений совести отдала свою любовь и у которого, вероятно, не было другого выхода, как он считал. Но убить невинное дитя, собственного ребенка, рожденного из плоти и крови, могло только чудовище. Ведь сам он как-то выжил, научился контролировать болезнь, почему не дал шанса своему сыну? С ней будет то же самое, если она понесет? Мысли вихрем уносились вдаль, возвращаясь, будто гонец с плохими вестями.

Ноги Элайн подкашивались не в силах выдержать такую ношу, казалось, ребра с треском ломаются, перестав служить опорой всему телу. Вороная кобыла уже подошла вплотную к вампиру и ведьме, взирая огромными карими глазами с ободом пушистых ресниц с тоской и пониманием. Девушка всхлипнула, ощутив, как Эгон бережно взял ее за руку, поднося ладонь к морде кобылы.

– Прости, что принес боль, но она ничто по сравнению с тем, что может сделать Де Кольбер. Теперь ты знаешь, отчего я так отношусь к нему. Знай, если случится что-то плохое, ты всегда можешь прийти ко мне. И, конечно, я пойму, если ты откажешься продолжать с ним тренировки, с удовольствием помогу тебе в этом, как и прежде.

Ладонь мужчины легла поверх руки ведьмы; они так и стояли, пока слезы ее не высохли. За спиной внезапно раздались хлопки, заставив повернуться в сторону звука и отпрянуть от нервно семенящей на месте лошади.

– Браво, Эгон! Бра-во!! За все время моего пребывания здесь ты не раз дал мне повод пожалеть, что я не отрезал тебе язык в дополнение к руке и ноге.

Элайн воззрилась на Матэуша, хлопающего в ладоши с искаженным в гневе лицом, он оттолкнулся от стены, выходя на поляну к ведьме и слуге. Эгон сжал зубы до скрипа; желваки ходили ходуном, но он не посмел возразить хозяину.

– Не причиняй ему вреда! Он лишь рассказал мне правду, которую не смог бы поведать ты!

Элайн сжала кулаки, сверля взглядом молодого Де Кольбера. Верхняя губа Матэуша дергалась в нервном тике, призывая появиться острые клыки.

– Правду?! Если ты хоть на секунду поверила в то, что говорит этот выродок, ты ничем не лучше его! Ты могла просто прийти ко мне и спросить, но раз твой выбор в том, чтобы верить грязным слухам… я думал, ты выше этого.

Рыдания потоком хлынули из груди Элайн, она до боли сжимала кулаки, вдавливая полумесяцы ногтей в ладонь, плача от обиды и злости. Эгон встал перед ведьмой, загораживая ее от молодого Де Кольбера, хотя тот не пытался нападать.

– Зачем вы пришли, господин? Эту территорию я выкупил у Вашего Величества, она частная, и находиться вам здесь я запрещаю. Вы можете наказать меня, когда я приду в замок и буду в вашей власти, но на своей земле я не позволю оскорблять даму и себя.

Матэуш силой воли подавил клыки, безучастным пустым взглядом прошелся по сидящей на земле девушке. Он чувствовал себя смертельно уставшим от всего: нескончаемые переживания, сдерживаемая жажда, секреты, тяжким грузом лежащие на плечах. Если бы она знала, если бы только знала, как сильно он хочет ей все рассказать, быть честным с собой и с ней, но пока для этого не время и не место. По-прежнему не глядя на слугу теней, молодой хозяин произнес:

– Я пришел сообщить мисс Элайн Мелтон о том, что мой отец нашел для нее выход. Ковен ведьм Ирис, находящийся в подчинении клана Сангвинария, согласился обучить ее магии крови.