Книга Кровь для мотылька, страница 113 – Джой Моен

Мужчине была невыносима мысль об этом, как и о том, что Эде Ковач не только мог увидеть ее обнаженной, но и воспользоваться ее телом, пусть не в целях удовлетворения физической нужды, сколько ради злосчастных экспериментов. Он мог взять кровь Элайн и сотворить с ней бог знает что. Матэуш повернулся к женщинам, его зеленые глаза блеснули, словно яд в пузатой колбе.

– Ни в коем случае! Не сделай мы этого, приток крови еще долго не остановился бы, стеснение членов убыстряют работу красных телец. Лечением занималась исключительно Гизелла, она никому ничего не скажет, поверьте.

– Почему же я должен в это поверить?

Элайн повернула голову в сторону раздававшихся голосов, заметив панику в глазах женщин, отвечающих на рычащие вопросы вампира. Ведьма ковена беззастенчиво схватила Гизеллу за челюсть, надавив на впалые щеки словно племенной кобыле. Взору их предстало нелицеприятное зрелище в виде короткого обрубка, некогда бывшего языком женщины.

– Писать она тоже не умеет, господин. Никаким жестам обучаться мы ей не позволяли, Гизелла знает, что будет, если хоть какая-то крупица информации покинет эти стены.

Гизелла медленно кивнула, высвобождая челюсть из грубых рук Маргит; ее лицо приобрело отсутствующее выражение, будто она хотела убедить и сама себя, что привыкла к подобному обращению. Матэуш кивнул, испытывая глубочайшее сочувствие к молодой особе, но понимал, что помочь ей не сможет никак.

– Я забираю Элайн в замок. Как только она придет в себя, тренировки продолжатся.

– Как вам будет угодно. Эде Ковач очень рад таким скорым результатам, обретенным в нашей обители, и непременно встретит нашу новорожденную сестру лично в следующую встречу.

Маргит попрощалась, покинув покои, а Гизелла склонила голову, ожидая дальнейших распоряжений господина. Матэуш вновь склонился к Элайн, борясь с желанием коснуться костяшками бледного девичьего плеча.

– Как ты так быстро приехал сюда? – с придыханием спросила мертвенно-бледная Элайн бескровными губами, все еще не веря в реальность происходящего.

– Орош может быть очень быстрым, если захочет. Он примчался благодаря особенному амулету, как только узнал, что с тобой случилось.

Матэуш вытащил из-под ворота белоснежной рубашки круглое украшение на цепочке. Под выпуклым кабошоном переливались голубые тени, извиваясь и подпрыгивая.

– И как он работает?

– Узнаю мою любопытную Элайн, – произнес младший Де Кольбер; в его усмешке чувствовалось снисхождение. Ведьма решила пойти на поводу у сновидения, поднимаясь на локте, подтягивая одеяло и в тот же момент понимая, что находится под ним совершенно нагая. Щеки вспыхнули, но смущение быстро растаяло от мысли, что во сне можно быть смелее, быть кем-то другим, кем-то невозможным в реальности.

– Кхм. В нем заключены души существ. Благодаря их энергии на время можно перемещаться в любую точку, чем больше душ он хранит, тем дальше может отправить. Отец специально достал из закромов сей артефакт и отдал Орошу на непредвиденный случай и, как видишь, не прогадал.

Вампир прокашлялся, скрывая тем самым смущение, несвойственное ему, он ожидал дальнейших расспросов о том, где он взял эти самые души, каким путем добыл, но когда Элайн кивнула, не произнося ни слова, испытал облегчение. С чего бы вдруг ему, столетнему вампиру, испытывать такие наивные эмоции, мужчина не понимал и сам; он не был невинен уже давно, ему случалось испытывать влюбленности не единожды, но теперь его доводило до исступления даже признание самому себе в том, что он желал эту девушку. Вожделел не только плотские утехи, но душевное единение.