Книга Кровь для мотылька, страница 118 – Джой Моен

Элайн резким движением встала, цепкими пальцами сжимая подол ночнушки; в ее глазах застылах ярость.

– Не имею никакого права лишать тебя истинного счастья, которое ты сможешь обрести, но не здесь, не со мной. В своих снах ты видела толику того, что мне приходится делать, сохраняя власть и мир. Разве ты заслуживаешь такой участи? – шептал он на грани отчаяния, разрываемый желанием убежать, поставить точку раз и навсегда, ведь лишь Богу и малой части прорицателей известно, как распорядится судьба. Младший Де Кольбер запустил руки в кудри, с силой потянув их, но Элайн остановила его порыв, прижав его руку к своей щеке.

– Я знаю, ты не хочешь причинить мне вред, но в каждом живет монстр. Давай выступим против него вместе. Мы найдем способ. Скажи, ты разделяешь мои чувства?

Нижняя губа девушки задрожала; как бы она ни храбрилась, но услышать отрицательный ответ оказалось бы сродни потере головы на гильотине. Элайн знала, что даме не пристало выпрашивать любовь, к тому же настолько горячо и безрассудно, но этикет и манеры волновали сейчас меньше всего.

– Да! Элайн, я люблю тебя!

Признание подарило облегчение обоим; слившись в поцелуе, каждый ощущал на губах соль и счастье. Элайн потянула Матэуша за ворот рубашки, прижимая к себе как можно ближе, будто желала слиться с ним телами, став единым целым, обретая долгожданную давно утерянную часть. Поддерживая девушку за талию, вампир осторожно опустил ее на кровать, с остервенением и прытью принявшись покрывать поцелуями кожу за ухом, шее, спускаясь к ложбинке груди.

Элайн выгнулась в спине навстречу ласкам, издавая едва слышный стон. Подол ночного одеяния поднялся по бедру, холодные пальцы щекотали кожу, но еще оставались в пределах разумного. Ведьма сжала ногами торс мужчины, руками пытаясь торопливо расстегнуть пуговицы его рубашки, но он вдруг остановил ее, по-прежнему нависая, упираясь свободной рукой в матрас, рядом с головой возлюбленной.

– Уверена, что хочешь идти до конца? Должен предупредить, что когда я отдавал всего себя служению Господу нашему много лет назад, согласился на целибат. Если это сейчас случится, мы будем помолвлены. Отец знает о данном мною слове, он скрепил его заклинанием, которое свяжет нити наших судеб окончательно.

– Я ведь уже сказала, что люблю тебя, Матэуш. Разве это не ответ на твой вопрос?

Закусив губу, Матэуш выпрямился, кивнув в сторону лежавшего на дубовом столе подарка.

– Возьми нож, Элайн. На всякий случай. Так у тебя хотя бы будет шанс защититься.

Элайн открыла рот, чтобы возразить, но передумала противиться под напором напряженного взгляда мужчины, вновь опускаясь на кровать с крепко сжатой в руке рукоятью. Сын владыки попросту разорвал ночную рубашку Элайн, любуясь нагой молочно-белой кожей девушки, изящными изгибами бедер, плоским животом, манящими грудями с коричневыми холмиками. Щеки ее вспыхнули, словно маков цвет, под воспаляющим взглядом, блуждающим по телу.

Продолжая смотреть, как девушка опускается на постель, поднимая над головой лезвие, что только распаляло вампира, Матэуш медленно расстегивал пуговицы своей рубашки, оттягивая сладостный момент близости. Голая грудь без единого волоска прижалась к разгоряченному телу Элайн; зубы вампира сжали сосок, а его пальцы коснулись запретного плода, истекающего соком.