Книга Кровь для мотылька, страница 129 – Джой Моен

– Возьми, пожалуйста, надень. Ветер неожиданно пронизывающий.

Элайн протянула пальто Эгону, который заканчивал затягивать седло на Кинчем. Взглянув на куртку в руках девушки, он выпрямился во весь рост.

– Ты же знаешь, вампиры не простужаются. – Мужчина заметил, что Элайн задумчиво смотрит на его шрамы. О чем она думает в этот момент? – Мои… шрамы – это уродство, верно?

– Это всего лишь раны, которые видны, в отличие от душевных, вторые порой куда страшнее.

Девушка пожала плечами, все еще держа руку вытянутой. Смотревший на нее во все глаза Эгон не нашелся с ответом, надевая редингот. Кинчем стояла смирно, качая головой, будто зазывала гостью присоединиться к немому диалогу; Элайн с улыбкой провела рукой по гладкой морде, задержав руку на узде.

– А где твоя лошадь?

Раздался пронзительный свист, и к Эгону тут же примчался быстроногий жеребец караковой масти, просовывая коричневый нос под локоть хозяина.

– Это Талпра, обворожительный негодник. У Кинчем нрав спокойней, потому на нем поеду я.

– Он прекрасен!

И это действительно было так. Блестящая темная шкура лоснилась, короткостриженая грива казалась шелковой на ощупь, а рыжие подпалины пробуждали воспоминания о тлеющих в костре углях. Слуга Де Кольберов подошел к Элайн, показывая, как правильно забираться в седло, поддерживая девушку рукой, подставив для удобства собственное колено.

Ведьма легко перекинула ногу, несмотря на платье, которое сразу же поднялось выше, открывая голенище сапог; она крепко сжала поводья, пока Кинчем переминалась с ноги на ногу, привыкая к новой наезднице.

– Отлично. Давай прокатимся по поляне.

Ощущения были необычные, но абсолютно точно приятные; к свежему воздуху примешивались запахи теплого лошадиного пота, кожаного седла и осени. Вдалеке тихо исполняли трели неизвестные птицы, стенали на наступающие холода деревья, а глухой стук копыт о землю действовал умиротворяюще, не хуже молитвы.

Тело девушки, казалось, само подстраивается под движения лошади, будто она занималась этим чаще, чем никогда; прямая осанка, чуть согнутые колени и руки, корпус тела покачивается из стороны в сторону. Эгон ехал впереди, постоянно оглядываясь и проверяя, все ли в порядке у Элайн, и каждый раз ловя в ее глазах блеск, прятал улыбку.

Уверенно и спокойно добредя до середины поляны, Элайн похлопала кобылу по шее, осматриваясь вокруг. Кинчем вдруг начала гарцевать на месте, будто едва сдерживая порывы как следует размять ноги.

– О, кажется, девочка не прочь поиграть, – наблюдая за действиями лошади, отозвался Эгон, разворачивая жеребца.

– Что ж, тогда давай поиграем! Догони! – легонько стукнув пятками по бокам Кинчем, крикнула Элайн.

Кобыла мгновенно уловила задумку наездницы, переходя на галоп, направляясь к краю леса. Порывы ветра нещадно хлестали в глаза, вызывая слезы, размывая окружение до едва уловимых, сменяющихся силуэтов, но, несмотря на это, Элайн чувствовала себя как никогда раньше, доверяя свою жизнь лошади. Она не знала, едет ли Эгон за ней, и боялась повернуться; Кинчем упорно бежала к лесу, заворачивая на узкую тропку в гуще деревьев, и понеслась полукругом, открывая наезднице нетронутую красоту здешних мест. За лесом виднелись поля и горы, а вдалеке мелькало озеро, простирающееся на много миль к горизонту.