Книга Кровь для мотылька, страница 130 – Джой Моен

– Элайн!!!

Голос Эгона, взбудораженный и одновременно обеспокоенный, заставил Элайн натянуть поводья; кобыла замедлилась, пока не остановилась на краю обрыва, проходящего бок о бок с границей леса. Если упадешь, то не погибнешь, но пока твое тело, в невидимом вихре закручиваясь, спускается вниз, непременно переломаешь пару костей.

Лошадь попятилась, протяжно заржала, недовольная резкой остановкой, и встала на дыбы. Элайн испугалась не на шутку, прижавшись к теплой шее лошади и, насколько возможно, обхватив ту ногами, но на долю секунды зависнув в воздухе, распахнула глаза и ахнула. От могущества природы, от видов невероятной красоты и чувств, разрывающих нутро, захватывало дух. Если это есть настоящая жизнь, то именно так и стоит прожить каждую отведенную Господом секунду.

Мужчина позади что-то еще кричал, но Элайн не слышала, ошеломленная внезапным открытием, позволяя лошади увлеченно гнать обратно к хижине. Вернулись взмыленные лошади одновременно, храпя и фыркая от быстрой пробежки. Эгон мгновенно спрыгнул с коня, подбежал к Элайн, все еще обнимающей шею лошади.

– Боже, Мотылек, ты в порядке? Что нашло на эту кобылу!

– Лошади лучше других понимают, что такое свобода. Как забыть мне теперь ее вкус, Эгон? Как заставить сердце не желать еще?

Неловко спешиваясь, девушка зацепилась носком сапога за стремя, начиная стремительно приближаться к земле, но вампир вовремя подхватил ее, крепко прижимая к себе. Элайн почувствовала его дыхание на своих губах не в силах пошевелиться; умом она понимала: надо бы отпрянуть, извиниться, но проблема была в том, что делать этого совершенно не хотелось.

– Выходит, я проиграла тебе, – прошептала девушка, затаив дыхание, не отводя взгляда от потемневших глаз мужчины.

– Боюсь, победителей среди нас нет.

* * *

Возвращаясь в покои, Элайн чудом удалось избежать встречи с родителями Матэуша; она слышала в галерее звучный голос Иштвана и смех Хадринн, но, словно трусливая собачонка, гонимая хозяином, поджала хвост, вбегая на цыпочках в свою комнату. Закрыв дверь, еще какое-то время стояла, прижавшись к ней спиной, переводя дух, грудь тяжело поднималась и опадала, сдавленная корсетом, однако на губах девушки играла улыбка.

Вкус свободы опьянял, задурманивал рассудок, она чуть было не потеряла бдительность, совершив непоправимую гнусную ошибку, но вовремя удержала бразды в руках. Разве пристало почти замужней даме вести себя столь привольно? Разве может сердце биться так рядом с другим мужчиной, будучи уже занятым? Разве может маленькое сердце вместить столько любви и остаться невредимым?

Нет, за это девушка точно будет наказана высшими силами, расплата не заставит долго ждать. И пусть будет больно ровно настолько, насколько прекрасно сейчас. Сейчас, когда хочется танцевать, смеяться до рези в ребрах, упиваться молодостью. Раньше Элайн считала, что ведет вольную жизнь, не обремененную проблемами женщины ее склада, но сегодняшний день дал понять, каково это, быть поистине свободной.

Пригладив растрепавшиеся от бега волосы, девушка перевела взгляд на вместительную квадратную коробку на кровати, которой явно не было здесь раньше. Поддавшись обуявшему ее любопытству, развязала пышный бант и, сняв крышку коробки, ахнула. Внутри лежало самое прекрасное платье, которое Элайн когда-либо видела, под ним находились туфли в тон и богато украшенная изумрудами диадема. Кто мог прислать такой шикарный подарок перед самым балом? Неужели Хадринн Де Кольбер вновь взяла на себя смелость озаботиться нарядом гостьи?