Книга Кровь для мотылька, страница 158 – Джой Моен

– Тише, тише, мой мальчик. Оставь эти бесполезные попытки. Против судьбы не пойдешь, любимый. Но давай придерживаться плана, узнай у Элайн, как много она узрела из видения, и всячески огораживай ее от правды. Все будет хорошо, я уверена. Элайн любит тебя не меньше.

– Ты хочешь сказать, что кровавой ведьме удалось каким-то образом избежать смерти??!!! Они что, обзавелись собственным святым Лазарем, черт тебя дери?! – прорычал Петер Вереш над самым ухом опустившегося на одно колено Матиса, брызгая слюной в разные стороны. Одна капля попала на лацкан Поэра, и он, едва скрыв брезгливость, принялся шептать господину извинения.

– Ты можешь засунуть их в свою изнеженную…

– Петер, хватит, прекрати, пожалуйста. Мы все здесь воспитанные люди, не пристало вести беседу в таком ключе. Разве так разговаривают с союзниками? Прошли те времена, когда гонцам за плохие вести отрубали голову.

«Ага, союзниками, как же, тогда почему на коленях стою я? Не хотите ли присоединиться?» – думал Матис, не сводя взгляда с выскобленной каменной плитки, из которой робко пробивались придавленные одуванчики и другие сорняки. Камни покрывали всю территорию Цикуты. Казалось, даже тело и голова правителя этих мест были сделаны из валунов.

Петер и Балаж разительно отличались друг от друга внешностью и темпераментом, что в полной мере отражало даже место их обитания. Колючки да скалистые холмы, в недрах которых сокрыты бесконечные тоннели с выдолбленными в стенах пыточными, а также камерами заключения, – анклав «Цикута», вокруг которого распростерлись земли Кирказона. Так и рослый неуклюжий Петер с глазами-щелочками, синюшными губами, острым частоколом зубов напоминал скорее прогнивший и изувеченный силуэт старшего брата.

Черты лица Балажа были мягче, хоть и казалось, что он вечно пребывает в размышлениях, не приносящих должного удовольствия. Строгая, скрывающая боевые шрамы одежда, белоснежные, тщательно заплетенные волосы в косу, из которой не выбьется ни единая прядка, если того не пожелает носитель. Так и Кирказон, педантично выбеленный до рези в глазах, если не сказать стерильный, идеально отражал характер Балажа, который всегда рад поручить любую грязную работу младшему брату.

Вместе со своими помощниками – Бенедеком Фабианом, Гезой Кочишем – и несколькими соратниками из кланов они собрались в одном из тайников подземелья Цикуты для обсуждения дальнейших действий. Именно сегодня начнет решаться их судьба и судьба изрядно поднадоевшего врагам Бересклета, чье правление, по их мнению, нещадно затянулось.

– Хорошо подумай, Матис, нет ли у тебя для нас еще дурных новостей?

Тихий размеренный тембр голоса Балажа отскакивал от каменных стен, заставляя толпу мурашек ретироваться с тела неудачливого художника. Матис до скрежета сжал зубы, но все же решился ответить:

– К сожалению, сир, есть еще кое-что. Мы лишились одного из приближенных ко двору Де Кольберов, он больше не хочет помогать. Я предлагал ему все блага, как вы просили, но, боюсь, ведьмины чары оказались сильнее. Однако переживать не стоит, мой господин, теперь, когда я добыл для вас книгу и кровь ведьмы, вы сможете придумать иной способ для уничтожения этой особы!

– Боюсь, крови было слишком мало, наш преданный друг, я израсходовал ее полностью, чтобы получить доступ к записям, – подал скучающий голос Бенедек, вытаскивая въевшуюся грязь из-под ногтей лезвием короткого ножа.