Книга Кровь для мотылька, страница 160 – Джой Моен

«Нужно поскорее добраться до ковена», – с этой мыслью Элайн пришла посреди ночи к тетушкам, разбудив их; то было не видение, ведьма даже не была уверена в правильности помысла, но что-то влекло ее к Ирису. Казалось, не успей она в срок, уже никогда не сможет восполнить недостающие знания. Откуда вообще взялось это опасение? Да, тени определенно сгущались вокруг Элайн и Де Кольберов, но так было практически всегда, с момента появления ведьмы в доме вампиров. Почему же теперь преследовал и не хотел отставать липкий страх?

Элайн была готова пойти к Сангвинарии пешком, если бы в ее одержимом порыве не поддержали Мишель и Джиневра, бросившиеся просить у Иштвана сопровождения для девушки. Матэуш отбыл по каким-то своим делам, иначе он, конечно же, ехал бы сейчас рядом с Элайн, но девушка не унывала, пребывая в раздумьях где-то далеко, под самой кулисой янтарного небосвода. Вдобавок вместе с ней отправили Эгона Винце, который лучше любого кучера мог управляться с лошадьми, и мистера Ороша, снабженного артефактом, чтобы в случае не обманувшего плохого предчувствия вернуться в замок в целости и сохранности.

Ведьма бросала взгляды на Эгона, кажущегося отчего-то бледнее обычного. Может, ему нездоровится или его гнетет какой-то недуг, присущий вампирскому естеству? Спросить об этом не выдавалось возможности, он ехал впереди, а Марцель Орош неустанно следил за всем происходящим, замыкая цепочку, «зажав» Элайн посередине.

Марцелю она доверяла, но кто знает, может быть, в ходе простой беседы с Матэушем, мужчина случайно обронит фразу о том, как она, повинуясь очередному импульсу, погнала коня, приблизилась к слуге и о чем-то долго разговаривала, возможно, даже смеялась. Порождать бесполезную агрессию не хотелось, потому Элайн оставалось лишь тоскливо смотреть вампиру в спину, репетируя про себя так и не состоявшийся разговор с другом.

Подъехав к территории Сангвинарии, Эгон, по обыкновению, спрыгнул с коня, подставив руку Элайн, чтобы помочь ей спешиться. Пока Марцель тихо шептал что-то беспокойному животному, гарцующему на месте, молодая ведьма, поглаживая теплую шкуру на шее своего коня, смущенно спросила:

– Как ты, Эгон? Выглядишь болезненно…

Вампир смотрел на девушку сверху вниз, а желваки блуждали под тонкой кожей, словно он злился на нее за что-то.

– Не беспокойся, Элайн, я в порядке.

Эгон уже собирался вернуться к своему четвероногому спутнику, когда девушка схватила его за рукав ментика^[35], отчего мужчина болезненно поморщился.

– Эй, не ври мне… – едва слышно прошептала Элайн с отчаянием в голосе. С его же слов она знала, что вампиры почти никогда не болеют, но состояние Эгона говорило об ином, скрыть боль удавалось плохо. Ведьме и так постоянно казалось, что ее обманывают, и ложь от Эгона, даже пустячная, доставляла страдания. Мужчина смахнул руку девушки как раз в тот момент, когда к ним присоединился Марцель, взяв коня Элайн под уздцы.

– Мы подождем минут двадцать у входа, если не услышим ничего, не почувствуем и ты не вернешься, то заедем за тобой позже. Держи, пусть будет у тебя. Умеешь пользоваться?

Марцель протянул Элайн сверток из выдубленной кожи, раскрывшийся, когда Орош вложил его в руки девушке. Она не сразу поняла это, не сводя печальных глаз с Эгона, который, все так же стиснув зубы, кормил коня порубленной морковью. Опомнившись, она увидела на ладони серебряный амулет с искрящимся голубым кабошоном.