Книга Кровь для мотылька, страница 195 – Джой Моен

– Что ты там…

Не успела алая ведьма договорить, как Маргит рванула с места, крепко обнимая ее, и фигуры их обеих обуял ярко-оранжевый огонь, не позволяя видеть ничего, кроме сплетенных силуэтов.

– Ты уничтожила всех, кого я любила, всех моих сестер, мне больше незачем жить, сдохни и ты вместе со мной!!!! – кричала и билась в предсмертных конвульсиях Маргит Масорошне, крепко держа в объятиях парализованную Элайн.

Невдалеке послышался оклик Эгона, который метнулся к ближайшей тени медленнее, чем следовало бы; все закончилось в один короткий миг, обугленное тело ведьмы ковена упало, превратившись в прах.

– Эллааааааййнн!!!!

Эгон принял физическое обличье как раз вовремя, успев удержать за талию покачнувшуюся Элайн, полностью покрытую склизкой пленкой из собственной крови.

– Я держу тебя, держу. Господь Всемогущий, ты жива.

Тяжело дыша, Элайн никак не могла прийти в себя, лишь островок в виде крепких плеч Эгона удерживал ее в реальности. Томительное мгновение они смотрели друг другу в глаза, не смея оторвать взгляд, вопреки руинам вокруг, коже, покрытой потом и кровью, пленке, разъевшей одежду и начавшей впитываться в поры. Грозовые тучи в глазах мужчины стали темнее, переливаясь, словно перья серебряной птицы, в остатках света от догорающих поленьев, когда Эгон осознал, что впился пальцами в обнаженную кожу на талии Элайн.

– Прошу, держи и не отпускай меня.

Бушующий по венам адреналин не находил выхода, бился о стенки черепной коробки, перемешивал внутренности; волоски по всему телу мужчины встали дыбом от едва слышного шепота девушки. Эгон хотел было стереть оставшиеся капли крови на верхней губе ведьмы, но она перехватила его руку, снимая с нее перчатку, ухватив за кончик указательного пальца.

– Я хочу чувствовать на себе твои настоящие прикосновения. Кожа к коже.

Никак не получалось заставить руки перестать дрожать, но Эгон провел большим пальцем по капле крови, очерчивая линию губ Элайн. Она ухватила палец губами, принимаясь слизывать с него чужую кровь, не отводя черных глаз, в которых на глубине танцевали искры, способные насквозь пройти через тело вампира, парализовав всю его волю. Эгон застонал от охватившего его возбуждения, но держался до последнего, пока через ткань не почувствовал упирающиеся в него соски Элайн. Одну руку вампир запустил девушке в волосы, второй провел ниже талии, прижимая податливое тело ведьмы к себе.

Элайн поднялась на мыски, ладонями касаясь шрамов на его лице, словно любуясь ими. Очередное мучительное промедление – и преграда в разумах упала, они жадно впились в губы друг друга, будто желая испить живительной воды из родника, неделями бродя по пустыне. Сначала осторожно кончики языка коснулись друг друга, вздрогнув, но осознав, что ничто больше не сдерживает их, принялись неистово гладить, ласкать, посасывать нежную плоть с металлическим соленым привкусом, с привкусом триумфа.

Когда горячая ладонь Элайн коснулась через брюки костюма возбужденного члена Эгона, он простонал ей в губы, чем еще сильнее распалил желание ведьмы угодить. Девушка закусила нижнюю губу мужчины, инстинктивно обхватывая ногами торс, когда он крепче сжал ее бедра, поднимая на себя. Прижав Элайн спиной к ближайшей стене, Эгон одной рукой поддерживал девушку за бедро, а другой сжал грудь, вбирая ее сначала в рот целиком, а после лишь твердый сосок. Вампир ощутил жар ее лона, когда она выгнулась навстречу, ведомая ласками.