Книга Кровь для мотылька, страница 197 – Джой Моен

Эгон сглотнул, невидящим взором глядя на девушку, отшатываясь от нее, словно от удара.

– После того, что услышал, я тем более не могу отдать тебя ему. Ты любишь его, да?

– Нет, то есть да, не знаю! Я не знаю, что будет, если нашу искусственную нить оборвать. Прошу, держи это в секрете, от этого зависят жизни многих существ в Венгрии. Эгон, это воля моей матери, и пока я обязана ей следовать. Я правда хочу, чтобы ты был рядом, если можешь.

Последнее предложение Элайн добавила уже тише выпаленной изначально в сердцах речи, мужчина печально улыбнулся уголком губ, но вдруг осек себя в намерении заговорить, прислушиваясь к чему-то.

– Кажется, сюда прибыл тот, кого здесь быть не должно.

Ведьма в немом вопросе подняла брови.

– Твой жених идет прямо сюда. Я спрячусь и даю слово, что буду хранить тайну, но и ты пообещай, что мы обсудим этот вопрос позже.

Девушка кивнула, застегивая на шее плащ, тревожно всматриваясь в подрагивавшие тени. Она молилась, чтобы Эгон успел уйти незамеченным, а Матэуш, коли примется обвинять, нападал лишь на нее одну. Воззвав к магии крови, Элайн быстро представила меч с тонким лезвием, совпадающий по нанесенным ранам, отчего-то ей хотелось сохранить уровень умений, даже от собственного жениха. Он врал ей о слишком многом и продолжает это делать, так почему же и ей не оставить чуточку для себя.

Эгон отплыл меж теней на достаточное расстояние, чтобы другой вампир не учуял его, но по-прежнему от взгляда на девушку сердце мужчины замирало. Элайн была теперь еще прекраснее, растрепанные волосы ласкал легкий ветер, сосредоточенное, но такое нежное лицо смотрело вперед, а полы грязного от крови и земли плаща развевались, словно крылья мотылька. Calyptra thalictri. Элайн Мелтон. Его Мотылек, сгорающая в собственном огне.

Одна из теней отделилась от общей массы, бережно погладив фарфоровую кожу, будто пальцами. Элайн вздрогнула, почувствовав, но поняв, что это Эгон так говорит «до встречи», мягко улыбнулась, приложив ладонь к своей щеке.

* * *

Матэуш Де Кольбер, вернувшийся поздно после очередной спецоперации по сдерживанию и устранению нападений катар, внезапно ощутил острую тоску. Каждый день ему предстояло стоять и смотреть на кровь и разрушения, смерти среди криков своих и чужих, лязганье мечей. Последний вэвэ был по-прежнему прикован в подземелье под замком, вампир хотел бы отпустить его, завершить мучения молодого парня, но на другой чаше весов стояла его собственная жизнь.

Молодой хозяин замка старался дозированно принимать кровь, набрасывая невидимые путы на жажду, но, не утоляя голод окончательно, чтобы всегда быть начеку. Конечно, можно было воспользоваться кровью катар, но одна только мысль об этом вызывала брезгливую дрожь, к тому же вампир не был уверен, что враги, имея под рукой фолиант, не заразили своих людей чем-то похуже жажды. Подобное состояние постоянного напряжения нервировало, и единственная, кто мог хоть как-то приглушить стресс, была Элайн Мелтон.

Тихо постучавшись костяшками пальцев в покои девушки, он не услышал движения или знака, потому вошел сам, немало удивившись, что в столь поздний час комната оказалась пуста. Запах привел его к пустырю на границе леса, здесь отчетливо ощущалась поющая кровь ведьмы, еще свежая, а дальше след обрывался. Матэуш взглянул в сторону дома слуги, тотчас отправившись на место, но и там, кроме запахов Эгона, ничего не обнаружил. Осложняло ситуацию спасение Элайн Эгоном, ведь после того, как вампир даровал ведьме половину своей души, их запахи стали похожи, но все же едва различимы. Наследник замка утешил себя тем, что Эгон, скорее всего, просто пока не вернулся с очередного задания, данного Иштваном.