Книга По другую сторону Алисы, страница 94 – Алена Тимофеева

«Когда ночь и мрак сольются воедино и волны разобьются о челнок, свет золота озарит бездну, даря идущему путь».

– Марта! – в ужасе вскрикнула я, когда на моих глазах девушку выбросило за борт и ее бледные руки ухватились за края лодки.

– Ничего, я, похоже, поняла, что нужно делать. – Марта, вскинув голову, заглянула мне в глаза. – Прощай, Элис. – И, улыбаясь, она разжала пальцы, позволяя воронке затянуть себя вниз.

– Марта… Марта! – смаргивая слезы, кричала я в водоворот. Вскоре свет, что поднимался из глубины, стал невыносим, мне пришлось крепко зажмуриться и прикрыть глаза руками.

Именно в таком положении меня нашел Арон, видимо, заступивший на смену.

– Мисс? Вы в порядке? Мисс? – Я ощутила тепло руки администратора на своем плече. Убрав ладони от лица, уставилась на обеспокоенного портье. Заметила веснушки.

– Да, все хорошо, спасибо. – Я стояла около лифта. – Пожалуй, мне стоит вернуться в номер. – Торопливо запрыгнула в кабину, при этом чуть не сбив с ног пожилого мужчину. Устало вздохнув, прислонилась к металлической стене лифта. Спину обдало холодом. А где моя толстовка?

В мгновение ока преодолев расстояние от холла на пятом этаже до моего номера, влетев в него, я принялась за поиски потерянного предмета одежды. Нет, не может быть. Неужели я и правда отдала ее Марте! Бросив безнадежное дело, я зашла в ванную и умылась холодной водой. Я должна выяснить, кто этот мужчина с записи. С записи, сделанной, судя по всему, не в этой реальности. Я все больше сомневалась, нет, не в собственном рассудке. А как раз в том, что я изначально просто побоялась поверить в существование того, что не вписывалось в мою жизнь. Возможно, Джулия может знать, кто этот длинноволосый гость. Если все происходило на самом деле, то от приема таблеток ничего не изменится. Я открыла шкафчик, на полки которого уже успела расставить баночки с предписанными лекарствами. Приняв положенную дозу и запив препараты водой из-под крана, я вернулась в комнату, предприняла еще одну тщетную попытку отыскать пропавшую кофту. Для того чтобы окончательно убедиться в правильности своих суждений, постучалась в номер мужа. Дверь распахнулась почти сразу же. Он что, не выходит из комнаты? И сколько, интересно, будет длиться их конференция?

– Привет. – Джозеф выглядел немногим лучше меня.

– Вечер добрый. Джо, ты не видел мою толстовку, серую такую? – Муж зевнул, прикрывая ладонью рот.

– Ты хочешь сказать, мою толстовку? Ты же ее забрала у меня.

– Так она у тебя? – Я замерла в ожидании ответа.

– Нет, дорогая, в отличие от некоторых я не имею привычки брать чужие вещи. – Я облегченно выдохнула. – Ты сама как? Тебе лучше? – Джо протянул руку к моему лицу. Что за мерзкая привычка. Отмахнувшись от его пальцев, я до неприличия радостно убедила Джозефа:

– Ты даже не представляешь, насколько! – Разве что не насвистывая, я отправилась к себе. Осталось только дождаться Джулию.

1998 год. Техас, город М.

К небольшому деревянному домику, обитому дешевым потрескавшимся сайдингом неприятного грязно-серого цвета, вела садовая тропинка, выложенная осколками красных кирпичей. Анне нравилось сравнивать себя с Дороти из «Волшебника страны Оз», представляя, что она идет по дорожке из желтого кирпича и ее родной Канзас-Техас далеко позади. Не хватало только верного спутника – Тотошки. Она иногда задумывалась о том, чтобы приютить кошку или щенка, чтобы скрасить тоску и одиночество в нелюбимом, так и не ставшим для нее родным месте. Но ее отчим никогда не любил животных, а мать не смела ему перечить. Строгий патриархат, царивший в их бедной семье, всегда удивлял Энни. Она, ее сестра, мать, бабушка – число женщин превышало количество мужчин в доме, четыре к одному, так почему же все решения принимал строгий отчим? Отчего его желания были подобны воле Господа? Анна не могла бороться одна и проигрывала раз за разом сражения с суровым мужчиной, любившим виски и бурбон больше, чем свой дребезжащий пикап. Казалось бы, сколько таких семей? В их городке, в штате, в стране, в мире. Но поддержки отчаявшаяся девушка не могла найти даже в замкнутой сестре Элле. Анна, будучи старшей, отстояла свое право на посещение обычной городской школы, но сестренке повезло меньше. На тоненьких пальчиках Эллы все чаще розовыми полосами алели следы от линеек, оставленные строгими монахинями. Несмотря на то что в современном мире телесные наказания были запрещены, школа в этом богом забытом месте жила по собственным правилам.