Книга Лисы и Волки, страница 173 – Лиза Белоусова

От нетерпения зудели ладони.

– Ну? – прошипела я. Слишком много воды!

– Он вырвал сердце Морены, – сказал Изенгрин. – Я предполагал, что он это сделает, но и подумать не мог, что ему придет в голову распорядиться полученной властью так. Он всегда был охоч до добычи, в том числе и неосязаемой, той, что возвысила бы его – а сила Морены возвысила бы, – поэтому я был уверен, что он погрузит ее сердце в свою грудь. Но он отдал его тебе.

Суп был окончательно отодвинут на задний план. Пар от него уже почти не шел, и Оля тоскливо наблюдала за тем, как он стынет. Тем не менее я не могла заставить себя проглотить и пару ложек.

– Минуточку, – не поняла я. – Что значит мне? Понимаю, вы боги, у вас регенерация и прочие прелести, бессмертие, и раскоряченная грудная клетка для вас – ерунда, но я-то к вашему виду не принадлежу. Я же… Просто человек. Если он пересадил мне ее сердце – вырвал мое собственное и засунул другое, – я должна быть мертва. Но я двигаюсь, слышу и разум не потеряла на манер зомби. Это невозможно.

Гери вновь оскалился:

– Ты не «просто человек», Хель, а Избиратель – ваша физиология несколько отличается.

– Разве «привилегии» касаются не только души?

– Тело – составляющая души. Оно влияет на мировоззрение, отношение к окружающему миру, самосознание, – произнес Солейль. – Думаешь, почему ты без подготовки способна на уровне играть в вышибалы? Талант? Если бы. Он, конечно, имеет место быть, но у других людей. Всем, что есть в тебе, ты обязана исключительно стойкости своей души. Твое тело крепкое, оно выдерживает удары божественной силы и даже может ею пользоваться. Морена открыла широкий канал и не растратила его, поэтому тебе он перешел целиком. Фактически ты богиня смерти.

Как обычно люди реагируют на такие известия? Я не знала, что делать, что говорить и как воспринимать. Всю жизнь я была заурядностью, считающей себя особенной, проводила время тихо, без особого удовольствия, давно смирилась с тем, что меня не ждет ничего яркого и необычного; я мечтала о волшебстве, ирреальности в жизни, но…

Богиня смерти. Красивое словосочетание, если встретить его на страницах книги. Зыбкое и неоднозначное, когда его говорят в лицо, сообщая, что теперь это – твоя сущность.

– Эй, дыши, – впечатал в прозрачное дно выкуренную сигарету Солейль.

– Ты так рано или поздно сдохнешь, – скривился Гери, отмахиваясь от дыма.

– Знаешь же, что нет, – беспечно отозвался белобрысый.

– Почему? – ухватилась за шанс перевести тему я. От потребности прийти к выводам и решить, как принять факт приобретенной божественности, меня это не избавило, зато позволило не искать выход на глазах у посторонних.

– Он приемный сын Оленихи; на него не действуют ни наркотики, ни табак, ни яды, – пояснил Гери.

– Но мне это все равно не нравится, – заявила Оля, вынимая «гадость» изо рта парня. – Представляешь, – ее внимание обратилось на меня, – я его мать, а он меня совершенно не слушает!

– Я уже вышел из того возраста, когда обязан тебя слушать.

Девушка заворчала, но не возразила.

– Приемный сын? – переспросила я.

– Ага. Я лежал в больнице, и в городе по стечению обстоятельств остановилась Олениха, – он кивнул на Олю, ласково перебирающую его волосы. – Она сжалилась и спасла меня, заменила мою больную кровь своей. Так что я теперь вроде как божество, а вроде и нет.