Книга Лисы и Волки, страница 174 – Лиза Белоусова

Мысли вскипели от наплыва шокирующей информации и, не подозревая, что делать, я взялась за ложку и впихнула в себя холодную суповую массу. В горле свернулся горький комок, и суп обмывал его, вызывая рвотные позывы.

– А что… как мне ладить с этой силой? Я теперь богиня, но… Меня же никто не знает. Как я могу…

– Хватит блеять, – приструнил Солейль. – Завоевывай уважение и почитание. Возможно, рано или поздно сядешь на трон в царстве мертвых.

Я бы задала множество вопросов: «Кто станет меня уважать?», «Зачем мне использовать силу?», «Как она работает?», «Я не растворюсь в воздухе, если все-таки решусь забиться в уголок и не править целым царством мертвых?» и еще кучу тому подобного, – но раздался дверной звонок.

– О! – воскликнула Оля. – Вот и они!

– Кто?

– Змей и Арлекин. Нужно обсудить кое-что важное касательно спора Лиса и Волка. Ты проснулась как Избиратель, значит, настало время его разрешить. И мы сделаем это как можно скорее.

* * *

Пока Олениха моталась в коридор, чтобы открыть дверь, Изенгрин успел объяснить, что Змей – Изначальный, как и он сам. Один из могущественнейших, владеющий водами и подземными путями. Олениха, без сомнений, сказал Изенгрин, его даже не оцарапает, если захочет, несмотря на то что относится к тому же поколению. В голосе его сквозило безмерное уважение. Когда рядом с кухней зашуршал ковер и заскрипели половицы, я уже представляла Змея как человека, от которого веет твердостью и властью.

Впечатление, которое произвел он, появившись на пороге, мало чем отличалось от того, что я ожидала испытать после беглого описания Изенгрина. Это действительно был мужчина, при встрече с которым начинаешь ощущать себя атомом в необъятной Вселенной; он смотрел прямо, внимательно, сканируя комнату. Я успела заметить, что зрачки у него вертикальные, а сами глаза нечеловеческие, испещренные прожилками. Он был облачен в дорогой темно-синий костюм, на белоснежной рубашке – ни единой складки. В руках – изящная трость с ручкой в форме змеиной головы. От него веяло неприступностью, опасностью, величием.

Единственное, что не совпало со сложившимся у меня образом, – возраст его человеческой оболочки. Все боги, с которыми я так или иначе контактировала, были молоды внешне; этому же можно было дать около шестидесяти. Он сдержанно улыбался, и кожу от уголков глаз чуть не до самых висков прорезали морщинки.

За его спиной маячила Арлекин. Гери весь расцвел, завидев ее, и помахал ей рукой; она его проигнорировала.

– Здравствуй, Змей, – поприветствовал его Изенгрин, почтительно поклонившись.

Мужчина поклонился в ответ, но не так низко:

– И тебе здравия, Волк. Давненько ты меня не навещал. Я тысячи лет не приходил первым; полагаю, у тебя есть достойное оправдание.

Олениха напряглась.

– Есть, Змей. Я выслеживал Инквизитора.

– И как, выследил? – очевидная насмешка.

– Да. К сожалению, я не успел ее спасти; Лис расправился с ней раньше и передал ее силу Хель.

Змей вскинул бровь и перевел взгляд на меня. От него волосы вздыбились на затылке. Его тонкие губы растянулись в улыбке, от которой так и несло фальшью, хоть и надета она была с редкостным мастерством:

– Здравствуй, Хель. Давно не виделись.

Я выдавила:

– Мы не встречались.

Он тихо рассмеялся, и в его глотке что-то заклокотало: