Книга Лисы и Волки, страница 200 – Лиза Белоусова

Умирать не хотелось отчаянно.

Я ковыляла вперед, не сводя взгляда с острых мысков ботинок и прилипшей к краям тропинки травы, выглянувшей из-под слоя осевших сугробов. Мы совершенно точно шли по ней с Варварой, но теперь она казалась куда более узкой и мрачной; почему-то я не сомневалась, что она приведет меня не на поляну к Изначальным, а в воронку тьмы. Меня начинал бить озноб; дурное предчувствие гвоздем вбивалось меж лопаток, и от боли слезы струились по щекам, щекотными каплями собирались в уголках губ.

Я боялась вытаскивать стрелу. Регенерация, пусть и набирала обороты с каждыми сутками, еще не достигла пика – работала со сбоями и зачастую протекала весьма болезненно. Будь я уверена в том, что рана затянется, выдернула бы ее еще там, рядом с мертвым телом Арлекин, в котором теперь никто не обитал; однако уверенности не было, и раз за разом вставала картина – древко и наконечник выходят из плоти, кровь хлещет, насквозь пропитывает толстовку. Возможно, мне было суждено отправиться на тот свет и так, но лучше отсрочить этот момент и хотя бы чем-то оказаться полезной в этом мире – дотерпеть до встречи с богами – возможно, финальной – и рассудить их. Ведь это и есть моя обязанность. Предназначение.

Во рту стоял металлический привкус крови, и это не могло быть хорошим знаком. Голова Арлекин – Варвары – оттягивала руку.

Привалиться бы к березе и уснуть… Туман затянул обзор и укутал во влажный промозглый кокон.

Когда-то в деревне бабушка поясняла, как уговорить лешего выпустить заблудившегося из леса. Нужно было снять одежду, надеть ее задом наперед и произнести заклинание. Я этого сделать, увы, не могла – толстовку через стрелу не снимешь. Поэтому в полубреду я что-то прошептала, точнее, проскулила. Чудо, но помогло – через вечность чуть короче, чем та, что вилась за спиной, впереди показался просвет с мелькавшими в нем фигурами. Я даже различила голоса, настолько далекие, что походили на шелест ветра.

Увы, второе дыхание это мне не открыло.

Голова Варвары стукалась о ноги, но я донесла ее до поляны – оперлась о ель в первом ряду, чтобы не упасть, и метнула на землю по направлению к богам, так и стоящим в кругу над остатками уничтоженных свеч. При этом я произвела слишком много усилий; если бы Аид, тенью возникший рядом словно из ниоткуда, не подставил спину, за которую я схватилась, я упала бы и больше не поднялась.

Грудное урчание призрачного пса слилось в сплошной гул, и я не различала его эмоции, поэтому предпочитала думать, что он так высказывает радость от моего возвращения. Сколько мы были знакомы? Кажется, чуть больше или чуть меньше трех дней. Такие псы недоверчивы, говорил Пак, но хотелось думать, что мы стали друзьями – ведь он так похож на меня.

Изо рта почти вырвался вопрос: «Ты меня не бросишь, Аид?» – но я затолкала его в горло. Не факт, что я вообще выкарабкаюсь – может, умру от потери крови. Будет печально; Арлекин не похоронила, силы не развила, Морене не доказала, что ее сердце перешло ко мне не зря…

Изначальные разом обернулись и внимательно рассмотрели отрубленную голову. Я опустила Варваре веки, но рот ее был открыт в предсмертном беззвучном вопле, а подбородок и оставшуюся часть шеи толстым слоем покрывала кровяная корка.

Аид медленно лег, чтобы я села на колени и, скуля, уткнулся носом мне в затылок, с волнением глядя на стрелу, из-под которой не переставая, пусть и не ручьем, вытекала алая жидкость.