Книга Война и потусторонний мир, страница 110 – Дарья Раскина

Позади с гиканьем и проклятьями неслась погоня.

– К мосту! – разобрала Александра призывы Ягины. – Скорее!

– Ваше высочество! – Александра взобралась на спину Делиру.

Константин вскочил в седло следом. Почувствовав двойную тяжесть, Делир немедленно пустился в галоп, да так, что его всадникам пришлось держаться изо всей мочи, тут уж было не до щепетильности.

Вскоре в завесе испарений и отсветах пламени показался мост, и Делир со всего размаху ворвался в пелену печного духа. Александра прижалась к прохладной конской шее и вдруг почувствовала, как над ней нависло тяжелое тело, заставило пригнуться сильнее. Сначала показалось – Константин боится упасть, но когда они ворвались на мост и волосы затрещали от колючего сухого жара, Александра поняла: он ее прикрывает.

Глаза высохли, пришлось зажмуриться. Сквозь рев огненных волн и грохот копыт Александра слышала тяжелый рокот трех огнедышащих глоток.

«Нет, Сашка, если уж умирать, то быстро. Пуля, скажем, или граната, раз – и все. А мучиться, все понимать, но не быть в силах никого спасти – здесь нет геройства. Сплошное паскудство».

Петр подхватил пошатнувшуюся Лизу, осторожно опустил на дно корзины и подложил ей под голову шарф. Прижал к посеревшим губам сбрызнутый водой платок, но лучше ей не стало: щеки ввалились, нижняя челюсть дрожала, лоб блестел от испарины. Она рвано дышала, и звук, исходящий из груди, напоминал щелканье щепок в раскаленной печке. Лонжерон выглядел еще хуже. Он хрипел и цеплялся за края корзины, пытаясь подняться. Глаза его то и дело закатывались, правое колено подгибалось, на клыках выступала розоватая пена.

Петр кинулся к Елисею. Тот, кажется, потерял сознание, но так и не выпустил рычагов, только упал лбом на приборы.

Самое жуткое – смотреть, как их, потусторонних, стремительно убивает противник, который Петру вроде бы и не страшен, и все же с ним не сразиться, не дать отпор, от него для друзей нет защиты.

– Что я могу сделать? – закричал Петр, но ревущий ветер заглушил его слова, и пришлось склониться к самому лисьему уху. – Что мне сделать?

Елисей вздрогнул, приоткрыл покрасневшие глаза, дернул вывалившимся языком.

– Полный… – сказал он еле слышно.

– Что? – отозвался Петр, приподнимая его за плечи. Полный что? Провал? Конец? Ужас? – Что полный?

– …вперед, – выдавил Елисей.

Петр схватился за рычаги. Вспоминая наставления, он выкрутил регулятор горелки на полную мощь. Столб пламени, словно гнев господний, рванул вверх, из последних сил надувая купол, и стремительно, хоть и ненадолго запуская его в самую гущу набухших грозовых туч. Стрелки задергались на циферблатах, словно попавшие в ловушку мыши. На счастье, ветер здесь, в начинающейся буре, оказался пусть и хлестким, но нужным. Он подхватил аэростат и понес его, подобно парусному фрегату, над зловонной землей, давая потусторонним вздохнуть немного легче. Лиза, так и не приходя в себя, застонала, Лонжерон с рычанием поднялся с колена.

– Граница близко… – шепнул Елисей, – если добраться…

Протяжный удар грома заглушил его голос, упали первые капли. Корзину мотнуло, Петра отбросило к бортику. В свете плеснувшей молнии он увидел, как плотные белесые испарения, скрывающие землю, на горизонте становились все прозрачнее, превращаясь в наброшенный саван и наконец прерываясь земляной чернотой, а потом и зеленью густого леса. Граница и правда близко. Всего-то и нужно – добраться до нее на дырявом шаре, с умирающей командой, сражаясь с грозой и бешеным ветром.