Книга Война и потусторонний мир, страница 114 – Дарья Раскина

Петр посмотрел на него с сочувствием и потянулся, грохоча цепью.

– Вы увидели тонущую девушку и спасли ее, несмотря на грозящую вам опасность, – это ли не храбрость? А управлять летающей машиной – разве трус смог бы это сделать? – Он сжал Елисею плечо. – Но знаете, что было бы еще смелее? – Он кивнул на Лизу: – Показаться ей человеком и наконец рассказать о ваших чувствах.

Рыжие с белым кончиком уши вздрогнули, Елисей поднял отчаянный взгляд, но тут же спрятал морду в коленях.

– Я… я не смогу, не осмелюсь… – зашептал он, панически выдыхая.

– Ничего-ничего, – подбодрил Петр. – У вас еще есть время.

– Смею напомнить, что у вас его не так уж много, – мрачно вмешался Лонжерон. – Ведьма скоро вернется и, уверен, будет голодной. Волконский, там, в полу у стола, видите кольцо, будто на крышке колодца? Сможете дотянуться?

Петр подполз, потянулся, насколько хватило цепи, и таки поддел указанное кольцо. Крышка подпола приоткрылась, и оттуда брызнул сизый комковатый туман, будто все это время только и ждавший свободы. От неожиданности Петр выпустил кольцо, крышка бахнула, обрубая туманные отростки. От звука очнулся даже Елисей.

– Врата в Живую Россию, – пораженно выдохнул он, отвлекаясь от своих страданий и с уважением глядя на Лонжерона. – Как вы догадались?

– Иначе откуда бы вся эта одежда?

– И все же… разве этот проход не был обезврежен еще при Татищеве?

– Был, да не окончательно. Вот она нашла, открыла и устроилась здесь, заманивая все, что унюхает. Живые сами приходят к ней на расправу.

– Как и мы… – скорбно кивнул Елисей.

– Что ж вы оба нас всех похоронили! – возмутился Петр. – От бесов ушли, от грозы ушли…

– Вы еще на носок ей сядьте и песенку об этом спойте…

– Ну чем она от всех отличается?

– Силой, Волконский, – объяснил Лонжерон. – Никем не ограниченной силой. Смотрите, скольких она сожрала – ведь она все это копит… – Он поморщился, неудачно повернув шею. – Нет, спасения тут не будет. Ни наша магия, ни заступничество императрицы здесь не имеют никакого веса. Темляком вашим тоже не больно навоюете. Мой вам совет, князь: ждите момента, как она освободит вас, чтобы свежевать, и бегите.

– Бежать?! – отозвался Петр, не сдерживая оскорбленного тона.

Лонжерон не обратил на это внимания.

– Откроете крышку колодца и прыгайте домой. Это риск, но все же лучше, чем в кастрюлю.

– Да как вы смеете предлагать такое?

Елисей сел чуть прямее, взялся было за цепь, но так ослабел, что не смог даже толком ее подергать.

– Граф говорит дело, Петр Михайлович. Вам нужно спасаться.

– Нет уж! – рявкнул Петр, глядя на Лонжерона. – Вам, возможно, привычно показывать врагу спину, а я…

– Шаги! – шикнул Елисей, и Петр, сдернув темляк и спрятав его в ладони, рухнул на пол.

Он лег, уложив голову в сгиб локтя, так чтобы выглядеть спящим, но в то же время иметь при надобности полный обзор, и прислушался. На крыльце и в самом деле зашумели, но, на удивление, шаги эти были легкие и молодые, никак не тяжелая поступь вчерашней старухи. Дверь скрипнула, и на пороге показалась вовсе не давешняя ведьма. Вместо нее стояла девушка – с гладким лицом, налитыми губами и густой русой косой. На красивых крепких плечах она несла коромысло, но даже полные ведра не утяжеляли плавных ее движений. Петр на мгновение засомневался, но увидев синие глаза-паучки, уверился, что существо перед ним все то же.