Книга Узы Белого Лотоса, страница 144 – Адела Кэтчер

Цай Ян вздыхает и присаживается рядом с Сун Цин на корточки, помогая убирать сухие листья, которые нанесло ветром. Она бросает на него короткий взгляд, но ничего не говорит. Из-за туч на несколько мгновений прорывается блеклый солнечный луч, прежде чем снова исчезнуть за темно-серой пеленой.

– Спасибо… что позаботился обо всем, – произносит Сун Цин, когда они заканчивают, но не поднимаются на ноги, просто сидя рядом с надгробием.

Цай Ян кивает. Он уже больше не может убеждать ее в том, что ей не нужно его благодарить. В конце концов, был ли у него выбор поступить как-то иначе? На его месте – что сделала бы она сама? Цай Яну даже не нужно спрашивать Сун Цин об этом. Она всегда думала в первую очередь о других. Наверняка она справилась бы лучше, чем он.

– Почему вы больше не общаетесь с Мао Линем? – вдруг спрашивает Сун Цин.

Услышав это, Цай Ян едва удерживает равновесие, чтобы не шлепнуться на влажную землю, покрытую осенними листьями.

– Почему ты спрашиваешь?

– А почему ты отвечаешь вопросом на вопрос? – хмурит брови Сун Цин.

Ладно, он, похоже, забыл, с кем разговаривает. Он уже отвык от того, что рядом есть кто-то способный вытянуть из него любую правду. Слишком долгое время ему не приходилось отвечать на такие вопросы, заданные в лоб. А Сун Цин, в свою очередь, никогда не умела спрашивать по-другому. Скрывать что-то от Сун Чана и А-Бэя было в разы проще. Цай Ян просто привык молчать и как можно меньше копаться в себе, придерживаясь решения отпустить эту часть своего прошлого. Ну… или пытаться убедить себя в этом.

Цай Ян ежится от порыва прохладного ветра. Сун Цин, не дождавшись от него ответа, добавляет:

– Я говорила с Мао Янлин. Она отказалась пояснять мне причины, сказав, что мне лучше спросить об этом у тебя.

Мао Янлин умудрилась еще очень давно занять позицию удивительно стойкого нейтралитета в отношениях между своим братом и Цай Яном. Первое время, когда Цай Ян кое-как разобрался с тем, как жить в Токио, ухаживать за Сун Чаном, разрываться между работами и маленьким ребенком, она спрашивала его о Мао Лине, но потом в один момент просто перестала. Эта тема с годами превратилась в табу. Мао Янлин просто мягко, ненавязчиво рассказывала некоторые новости, давая понять главное – Мао Линь здоров, работает, живет. Большего Цай Ян и не просил.

Цай Ян поднимается на ноги и пожимает плечами, убрав руки в карманы куртки.

– Не думаю, что он сам этого хочет, – говорит он. – В смысле – общаться со мной.

– Почему? – повторяет Сун Цин.

Цай Ян морщится.

– Да что ты заладила? Ты и сама прекрасно знаешь, какими были наши отношения после… всего.

Сун Цин поднимает на него глаза. Она накинула капюшон, так как снова начал накрапывать дождь, и из-за этого ее взгляд кажется еще более тяжелым. Ее короткие черные волосы, уложенные кончиками вверх, забавно топорщатся из-под плотной красной ткани.

– Это касалось только нас с А-Чаном в большей степени. С тобой он общался. Хотя бы старался это делать, – произносит она ровным тоном.

– Это больше не имеет значения, – говорит Цай Ян. – Я уехал. И вряд ли я в ближайшее время вернусь в Китай. У Мао Линя своя жизнь. И мне там уже очень давно нет места. Это в прошлом, Сун Цин.

Он ожидает, что ее этот ответ не устроит и она продолжит задавать вопросы, но этого не происходит. Сун Цин молчит, по-прежнему не сводя с него глаз. Через некоторое время она вздыхает и кивает, будто что-то поняв или сделав какой-то ей одной известный вывод. Цай Ян не будет ее переубеждать, о чем бы она ни подумала. Как он и сказал, все это уже в прошлом. Их дороги с Мао Линем разошлись. Цай Ян уверен, что тот не захочет с ним разговаривать. И пытаться нет смысла. Только не спустя восемь лет молчания.