Книга Узы Белого Лотоса, страница 178 – Адела Кэтчер

– Ты не злишься на меня?

Цай Ян на секунду лишается дара речи, услышав это.

– Я? А-Бэй, за что мне злиться на тебя?

Тот неловко пожимает плечами, и Цай Ян притягивает его к себе, усаживая на диван рядом.

– За письма. За то, что я писал о тебе так. Я… Я просто… Мы семья. Я хотел сказать тебе спасибо за то, что ты для меня сделал. Для нас, – запинаясь, говорит А-Бэй, опустив голову.

Цай Ян чувствует, как к глазам опять подступают слезы. Сун Цин права, надо делать перерывы.

– Я уже говорил тебе, что не поступил бы иначе, – произносит он, обнимая мальчика. Тот сразу же обхватывает его обеими руками за талию в ответ. – Как нас ни называй, это не изменится.

– Спасибо, – повторяет А-Бэй. – Спасибо, что не бросил нас.

Цай Ян зажмуривается, мысленно благодаря небо за то, что на кухне темно и он не увидит его лица.

– Не плачь, пап, – раздается шепотом у уха.

Ханами^[12] – праздник, который напоминает о хрупкости счастья и красоты. Хорошее никогда не длится вечно, но от этого оно лишь становится ценнее. Один порыв ветра может сорвать с дерева едва раскрывшиеся цветы, беспощадно рассыпав их по земле, растеряв в траве бело-розовым облаком. И даже это их последнее падение завораживает.

Парк увит гирляндами с маленькими золотыми лампочками и светящимися фонариками, заставляя сиять, как зимой, цветущую сакуру. Со стороны может показаться, что ветки укутаны снегом, но, стоит вдохнуть сладкий аромат, и сомнений в том, что это весна, не остается.

Жители Токио в такую чудесную погоду покидают свои дома, несмотря на поздний час, чтобы вместе полюбоваться триумфом красоты. На лавочках много художников, которые даже ночью готовы рисовать весенние пейзажи, когда солнце исчезает, оставляя город в искусственном свете ламп. Но и в этом есть свое очарование. В такие дни Токио перестает быть помпезным и становится уютным, как японская деревушка, еще сохранившая старые традиции.

Сун Цин сидит, опираясь спиной о ствол дерева, и просто наблюдает за людьми. Ей всегда нравилось смотреть на то, как семьи, близкие друзья, влюбленные проводят время вместе, отдыхают, разговаривают, делясь своими мыслями и обмениваясь новостями. Ханами – повод забыть о невзгодах и насладиться главным даром природы – скоротечной, но пленительной красотой. Все в эти дни чувствуют себя по-особенному счастливыми.

А ей – спокойно. Впервые за столько лет она по-настоящему ощущает вокруг себя гармонию. Ей столько пришлось пережить, чтобы прийти к этому, что даже дышать страшно, чтобы не разрушить это мягкое чувство внутри. Когда эмоции – хорошие или плохие и даже те, которые ты не можешь определить как первое или второе, – сходят на нет, оставляя тебя, как в невесомости, наедине с самим собой и чистым разумом. Сун Цин большую часть своей жизни полагалась на рациональное мышление. Эмоции слишком выматывают, слезы – иссушают, радость и счастье – пьянят.

Но сейчас – просто хорошо. В мягком свете лампочек в вечернем парке сидеть вот так у дерева и просто созерцать – удивительно приятно. Сун Цин проводит ладонью по мягким покрывалам, на которых они разместились на пикник, как и многие японцы в этот день, и наслаждается теплой тканью под пальцами. Она отпивает из своего стаканчика персиковое вино и прикрывает глаза, прислушиваясь к голосам вокруг, но не разбирая слов. Просто внешний шум, как ветер, не несущий никакой информации. И легкость в голове. Действительно бесценное ощущение.