Книга Солнцестояние, страница 100 – Кэтрин Болфинч, Александра Нокс, Юлия Мухина, и др.

– А я не к тебе бежала, – вскинула свой хорошенький носик Злата. – Я за веночком своим шла.

– За своим ли? – хмыкнула незнакомка. – Но даже если и так, я тебе его не отдам.

– Кто ты? – Прищурилась с подозрением девушка, вперед шагнула, чтобы нечисти страха своего не показывать. – Русалка, что ли?

– А может, и русалка, – не стала спорить та, склонив голову.

– Ну так иди своей тропою, не мешай людям, – фыркнула Злата. – Сегодня ночь Ивана Купалы. Сегодня русалки и прочая нечисть не могут навредить людям, они уходят подальше от воды. Так что даже и не думай, что сможешь душу мою похитить.

– Ну, было бы что похищать, Златушка, – ласково протянула русалка. Даже улыбнулась, сочувственно так, словно жалела ее.

– Тогда чего ты меня путаешь, нечистая? – скрестила руки на груди Злата. – Венок мой своровала, говоришь, что меня тут поджидаешь. Чего тебе нужно? Ты мне вреда причинить не сможешь.

– А я и не вред тебе собираюсь причинять, я желание твое исполнять буду. И свое заодно.

– Что? – растерялась Злата, но воздуха словно вокруг стало мало. – Я тебе желаний не загадывала.

– Зато веночку сокровенное прошептала. К тому же… Не по нраву мне, Злата, как ты чужими сердцами играешься. Личную обиду я на тебя тоже затаила.

– Вот мне еще прислушиваться к тому, что нравится, а что нет русалке, – фыркнула Злата. Но как бы она ни храбрилась, страх уже охватывал все ее тело, словно вода, подбирался к горлу, топил.

– А стоило бы, ведь я тебе шанс давала, когда мы в последний раз говорили с тобой, – покачала головой русалка. – Но ты его упустила и моих последних надежд не оправдала.

– Когда это… – начала было возмущаться девушка, но тут страх заполонил горло, не давая вымолвить ни слова. Глаза ее испуганно расширились, когда осознала она, что вовсе не с Марьей говорила тогда на берегу…

Только что ей было нужно? И что за личные счеты? На что она вдруг рассердилась и чего хотела от нее? Не по нраву ей, как она вела себя с Петром? Ну так что с того. Даже если бы она парнишке сердце на тридцать три осколка разбила, все равно не ее русалочье дело.

Незнакомка же, словно мысли услыхав, нахмурилась и будто в чем-то утвердилась. Медленно она направилась к Злате, и с каждым ее шагом зажигались вокруг болотные огоньки, но вовсе не свет и умиротворение принося: они были словно свечки на могиле.

– Ты меня не тронешь, – сипло возмутилась Злата, вины своей ни в чем не признавая. – Сегодня… Русалки не могут тронуть у реки… У водоема…

– Ну так мы и не у реки, Златушка, – все так же ласково отвечала ей русалка, смотря на нее словно бы с глубокой печалью. – Мы на болоте. А то не чистая вода, а стоячая. Где, как не здесь, исключению из правил быть. И кому перечить желанию, что исполниться должно.

– Уйди, нечистая! Не тебе мне читать морали!

– Я не буду. Вижу, на тебя уже никакими словами или уговорами не подействовать.

– Вот чего ты так взъелась? Он тебе так дорог, что ли? Иди своей дорогой!

– Уж прости, но не могу. Не по сердцу мне, что такую светлую душу мучают зазря. Да и вижу, ты впереди только еще больше душ погубишь.

Злата хотела было еще что-то сказать, возразить. Но моргнула, и – раз – русалка, что была только что неподалеку от нее, уже близко, прямо перед ее лицом. В душу смотрят светлые глаза, не дают и шага в сторону сделать.