Книга Солнцестояние, страница 103 – Кэтрин Болфинч, Александра Нокс, Юлия Мухина, и др.

– Вот бывают и такие чудеса, на то она и купальская ночь… Пойдем? Ты из-за меня почти весь праздник пропускаешь, а у нас еще столько всего. – Девушка, привстав на носочки, ласково поцеловала юношу в щеку, а затем потянула за собой, держа за руку. – Нам и хоровод поводить надо, и через костер вдвоем попрыгать.

– Только мы вдвоем? – улыбнулся Петр.

– Только мы вдвоем, – ласково ответила ему девушка.

Они присоединились к веселому кругу таких же молодых, влюбленных, счастливых и задорных. И песни пели, и в кругу плясали. И с восторгом, за руки крепко держась, через костер несколько раз прыгали. На душе было как никогда тепло и радостно.

Под веселые песни разгульные танцевали они на поляне, возле костра, что пытался дотянуться до самого ночного неба.

– Спасибо за подарок твой, – ласково поблагодарила девушка. – Это лучший венок, который я видела. Красивый такой, аккуратный, нежный. Лучшего я и представить не могла. Он нас с тобой и связал на веки вечные.

И пусть последние слова прозвучали таинственно и даже как-то зловеще, расцвел Петр от такой искренней похвалы, а затем расцвел на губах обоих и первый их поцелуй, затерявшийся в шуме веселой молодой толпы.

Оторвалась девушка от юноши, смотря на него своими влюбленными светло-голубыми глазами. Как же мало люди понимали в покое и истинном счастье!

И пока тело Златы погружалось навечно в объятия болота, русалка улыбалась, танцевала с Петром и наконец была счастлива.

– Когда солнце встанет в Круг, – шептала себе под нос бабка Лютая, ходя вокруг Лады, – повернется ночь днем. Когда солнце встанет в Круг, позабудешь ты о нем.

Лютая остановилась напротив девушки, которая стояла как вкопанная, не решаясь даже пикнуть, не то что вдохнуть. Бабка-ведунья сложила вместе большой и указательный пальцы и с силой щелкнула Ладе по носу. Злые слезы потекли по румяным щекам.

– Ой, – пискнула Лада, принимаясь растирать нос ладонью, – отчего все по-иному? Раньше не было такого.

– Да это я уже от себя, – буркнула Лютая, – зло берет Круглый день на такое тратить.

Ведунья взяла палку, на которую опиралась, и поковыляла в сторону дома, оставила Ладу на залитом солнцем дворе, но девушка побежала следом. Наконец-то пелена, стоявшая перед глазами, спала, сердце начало стучать спокойнее и Ладе вновь захотелось жить. Она в один момент заметила, что листья на деревьях уже зелены, а в колышущихся на ветру ветвях поют птицы, голосов которых не было слышно внутри той агонии, что сжирала ее изнутри, пока Лютая не спасла ее своим заговором.

– Ой как хорошо, как тихо стало, бабушка, – начала верещать она, подхватывая Лютую под свободный локоть и заходя вместе с ней в дом, – спроси меня тепереча: кто такой Данилка? А я отвечу: а никто! Совсем никто!

Бабка искоса посмотрела на нее и устало плюхнулась в богатое кресло, подаренное, как и все убранство вокруг, вместе с самим домом, отцом Лады.

– Вот и славно, – сказала ведунья, откидываясь на спинку, – и папаньке передай, что за этот год долг закрыт.

– Конечно, конечно, – засуетилась счастливая своим новым состоянием Лада, а потом присела в ногах бабки и, сложив руки у той на коленях, сказала: – Спасибо тебе, бабулечка, спасибо от всего сердечка моего неугомонного.

Лютая села поровнее и по-ястребиному уставилась на Ладу.