Книга Солнцестояние, страница 46 – Кэтрин Болфинч, Александра Нокс, Юлия Мухина, и др.

Видана завороженно смотрела на красоту, которую иначе как чудом назвать не могла. А Святослав молчал. Он ждал, планировал и плел интриги, как паук плетет паутину меж деревьями. Вот только… следил за Виданой ее батюшка обеспокоенный и заметил он нечисть рядом с дочерью.

For They Know Not What They Do – Lord Of The Lost

Слишком шумно было для обычной летней ночи. То не курицы разбрелись по двору. И не соседская собака пробралась под забор. Что-то другое, более неправильное, не давало Видане окончательно провалиться в сон.

Веки с трудом поднялись, и девушка не сразу поняла, что не так. Сбила простыни в ногах, ворочаясь, и только потом заметила отблески неровного пламени на стенах, тени от занавесок и услышала гам разъяренной толпы.

Видана подскочила с кровати с гулко колотящимся сердцем в груди, словно стук молота о наковальню в кузнице, и кинулась к окну. Там, на улице, скрытой молочным туманом, грузным шагом шли несколько мужчин. В руках – вилы и факелы, топоры и стрелы. А во главе… ее отец.

Нехорошее предчувствие забилось тревогой где-то под ребрами. В горле встал ком, будто Видана проглотила кусок свежеиспеченного хлеба и не запила молоком.

Голубые глаза сквозь мутное оконце пытались разглядеть лица в толпе, получалось с трудом. Зато вот слух уловил гнев жителей деревни.

– Долой нечистого! – прокричал мужской голос, и его тут же поддержали другие.

Видана прижала ладони к губам, по коже пробежал холодок, будто нечисть подобралась со спины и собиралась напасть. Вот только не черта надо было бояться, а человека.

Взгляд зацепился за худенькую фигурку в толпе. В ней Видана с легкостью узнала Святослава. Юношу, который богами был в суженые ее записан. Колдуна.

Неужели батюшка все узнал? Как он его поймал?

Страх колотился даже в ее ушах. Видана не слышала собственных мыслей, не видела своих босых ног, выбежала из дому как была, в ночном платье и с растрепанными кудрями.

Мужчины уже успели увести Свята, и теперь деревня снова погрузилась во мрак, только тонкий месяц на небосводе освещал темноту. А Видана бежала, не разбирая дороги, пытаясь отыскать колдуна, будто душу свою ему желала вручить. Мол, забирай, не нужна она мне, коли ты страдаешь. И мольба ее оказалась услышана. Только вот не богами.

Видана резко остановилась, словно напоролась на невидимую стену, и молча смотрела зареванными глазами, как толпа мужиков связала колдуну руки, как набросили на шею петлю и как легко его худое тело взлетело к сухим, обломанным ветвям гниющего дерева.

Крик застрял где-то в горле. Взгляд ее голубых глаз ни на секунду не отрывался от Святослава, и он в последний раз взглянул на нее. Вот только поверье гласило: на кого колдун взгляд свой последний бросит, к тому его черти и перейдут. Но Видана не помнила об этом иль не знала. Она смотрела на отца, и в груди у нее что-то трескалось, как лед по весне на озере.

Не спросил. Не отдал замуж. Убил. Забрал у нее любимого.

Слезы душили, прямо как веревка на шее Свята. Видана развернулась к лесу и, сама не ведая, что творит, сорвалась с места. Еловые ветки больно цеплялись за платье и голые ноги, драли кожу на руках и царапали щеки, а Видана бежала все дальше и дальше, не разбирая дороги.

Сердце ее разбилось, душа кровоточила, а перед глазами так и висело его тело. И ничто не могло избавить ее от этого образа, сколько бы она ни бежала.