Книга Солнцестояние, страница 68 – Кэтрин Болфинч, Александра Нокс, Юлия Мухина, и др.

Яра вдруг остановилась и зло уставилась на солнце. Пламенеющим диском оно невозмутимо озаряло ясный небосвод. Вокруг зеленели бескрайние поля, раскидистыми ветвями шелестели леса, заливисто пели птицы. Удушающий аромат раскаленной за день земли и полевых трав опьянял. В свете гигантского солнца пестрым водоворотом ярких красок, звуков и запахов страстно кружилась жизнь, она неистово торжествовала свой час. Но не для Яры был этот праздник. Нет, больше не для нее.

С того дня вплоть до самого Дня Летнего Солнца с Бабаем Яра больше не разговаривала. Не то чтобы не хотела, просто он ей не встречался. Прорыдав полночи, она забылась беспокойным сном. Утром, как обычно, ее разбудила мать, вкусно накормила холодным молоком и масляным хлебом, помогла расчесать длинные густые волосы и убрать их в толстую косу.

– Что ж, волос твой хорош, – восхищенно приговаривала мать. – Темное серебро, на солнце будто светится. В отца пошла.

– А когда папа вернется? – спросила Яра.

Она внимательно наблюдала за матерью, стараясь уловить хоть какие-то признаки, которые сразу выдадут в ней женщину, готовую отдать на растерзание своего единственного ребенка. Но вопреки всем злым мыслям, мать вела себя как обычно. В меру серьезная, в меру веселая, все время занятая домашними заботами.

– Кто ж знает, – отвечала она, заправляя постель, – наверное, нескоро. Птичка принесла, что скот в той деревне серьезно заболел, так что все непросто оказалось. Отец задержится дольше нужного, пока всех вылечит. Быстро управиться не выйдет, работы ему там еще много.

– А к Солнцестоянию он успеет?

Руки матери слабо дрогнули.

– Должен, – спокойно ответила женщина, поправляя подушку.

– Хорошо, – тяжело вздохнула Яра. – Плохо, если меня без него сожгут. Семья должна быть в сборе.

Повисла гробовая тишина. Мать выронила подушку и медленно обернулась на дочь, лицо женщины выражало испуг. Яра затаилась, ожидая, что же будет дальше. Ей отчаянно хотелось, чтобы мать раскричалась на нее за то, что дочь чушь всякую несет, отходила полотенцем и отправила на работы в огород, но все случилось иначе. Мать не сказала ничего. Она некоторое время беспокойно смотрела на Яру, затем отвернулась и как ни в чем не бывало продолжила свои дела.

«Бабай не соврал», – зло заключила Яра.

Не выдержав свалившееся на нее молчаливое откровение, она швырнула янтарный гребень на пол и, сорвавшись с места, выбежала из дому. Снедаемая жутким гневом, постояла у раскидистого куста сирени пару мгновений, а затем унеслась куда глаза глядят, про себя проклиная всех богов, свою родную деревню, семью и солнце. Яра не понимала, чем заслужила такую судьбу.

Босые ноги привели тяжело дышащую после бега Яру в перелесок, который служил границей их деревни. Здесь стояли деревянные столбы, украшенные резной вязью охранных заклятий. Еще шаг, и все останется позади. Она сбежит так далеко, как сможет, и станет жить своей жизнью.

Внезапно среди деревьев раздался женский крик. Яра испуганно присела в зарослях волчьей ягоды и затаилась. Она вертелась по сторонам, но никого не было видно. Некто закричал вновь.

«Что же это такое?»

Яра быстро сплела простенькое заклятие, позволяющее становиться совершенно бесшумной, и пошла на звук.

Практически сразу она, к своему удивлению, обнаружила в поросшем старыми дикими сливами овраге Снежану и Родиона. Терновник до сих пор не отцвел и почти что полностью укрывал односельчан своими крючковатыми ветвями, источающими сладкий запах.